Бизнес-план трех богатырей

– Наш выбор пал на Альбину. Молодая, крепкая, физически активная, – продолжала Руфина, – замужняя, не годящаяся тебе ни в качестве супруги, ни в качестве гражданской жены, необразованная дура, но с прекрасным здоровьем.

– Постаралась ты, – засмеялся Наум, – нашла такую, чтобы у меня соблазн не возник тебя сменить.

– Да, – не стала спорить Руфина, – хочешь верь, хочешь не верь, ты меня насмерть обидел домыслами про измену, но я тебя до сих пор люблю, поэтому и решила: пусть Наум получит своего ребенка и утешится. Было бы весело, уродись девчонка балериной.

– А … тебе! – крикнул Наум. – В отличие от двух выродков, Нина моя кровь и плоть. Она гениальная художница…

Муркина прервала рассказ, а я стряхнула с себя оцепенение.

– Ровин и Альбина?! Ваша мама? Она…

– Родила меня от Наума Модестовича, – спокойно продолжала Нина, – и это все объясняет. Равнодушие ко мне Эдуарда, то, что Муркин, легко распускавший руки, даже находясь в состоянии опьянения, ни разу меня не обидел, и нежное отношение Ровина к воспитаннице.

– Вот почему Муркины за несколько месяцев до родов уехали в санаторий на все лето, – осенило меня. – Наум Модестович беспокоился о здоровье своего нерожденного ребенка и отправил беременную на свежий воздух. Вот по какой причине Руфина разрешала прислуге приводить в свой дом девочку чуть ли не с рождения. Но как Ровина на такое пошла? Неужели она не ревновала мужа? Альбина продолжала работать в доме, появлялась там живым напоминанием о связи с Наумом. А вы оказались очень талантливой, в отличие от Риммы и Юры, родились с золотой кистью в руке.

– Интимной связи у них не было, любовь Наума и Альбину не объединяла, – возразила Нина, – был секс без намека на какое-либо чувство. Это напоминало забор донорской яйцеклетки, только оплодотворялась она не в пробирке. Муркины получили большую сумму денег за услугу и ежемесячный взнос на мое содержание. Последний они в основном тратили на себя, меня одевали-обували Ровины. Когда биологический отец устроил мне первую выставку и незаконнорожденная поросль стремительно потянулась к солнцу славы и богатства, у Руфины лопнуло терпение. Она уволила Альбину, пригрозила ей всеми карами за раскрытие тайны появления на свет младшей дочери и выставила вон, решив, что ей для плохого настроения хватит встреч с незаконным ребенком мужа. Но не Альбина стала причиной последовавших бед, а Наум. Он нарушил договор, принялся цепляться к Римме, Юре, попрекать их куском хлеба, скандалил с женой.

– Понятно, почему художник так себя вел, – подала голос Серафима, – Нина взрослела, ее дар делался ярче. Римма и Юрий здорово проигрывали на фоне младшей девочки. Не могу утверждать точно, я не знаю намерений и чувств Наума, но, думаю, он хотел выгнать «неродных» детей вон и жить с одной Ниной.

– Получается, вы были любовницей единокровного брата, – ляпнула я и прикусила язык.

Нина резко выпрямилась.

– Считываю сейчас ваши эмоции. Поверьте, мой ужас был намного сильнее. Когда Ровины, договорившись при посторонних пристойно вести себя, ушли, я кинулась к Юре…

Меня стало подташнивать, но я постаралась не упустить ни слова из дальнейшего рассказа Муркиной.

Юрий был ошеломлен, разбит и подавлен этим известием. Влюбленные плакали, поняв, что их планам на совместную счастливую жизнь никогда не сбыться. Что делать, молодые люди не знали, они находились в состоянии шока. Но судьбе этого показалось мало. На следующий день после того, как Нина подслушала непредназначенный для нее разговор, Руфина увидела сына в подземном переходе с гитарой. Случился скандал, Юрий ушел из дома. Зарабатывал он мало, снять жилье не мог, друзей, способных пустить его к себе пожить, не имел. Куда парню было деваться? Поэт и музыкант побрел к художнице. Они стали жить как брат и сестра, продержались в этом статусе год. А потом…

Нина прочитала в газете злобную статью о своих картинах и расплакалась, Юра стал ее утешать, они очутились в постели. После страстного секса Юрий вскочил и стал собирать спортивную сумку, Нина вцепилась в него.

– Нет, нет, не уходи. Это случайно произошло! Больше не повторится. Мы не можем спать вместе, но никто не имеет права запретить отношения между братом и сестрой.

– Дружить не получится, – мрачно сказал Юра, – я тебя обязательно захочу, и что дальше?

– Не уходи, – зарыдала Нина.

И Юрий остался. Несколько месяцев они пытались быть братом и сестрой, но в конце концов Юра твердо сказал:

– Нет. Я так не могу. Я решил покинуть этот мир.

– Самоубийство грех, – перепугалась Нина, – даже не думай об этом.

– Лишать себя жизни не собираюсь, – успокоил ее парень, – просто отправлюсь в место, где можно заниматься творчеством, работать на общее благо, получать за это еду и крышу над головой и где никто меня не найдет.

– В монастырь? – предположила Ниночка. – Ты же не веришь в Бога.

Юра замялся, потом махнул рукой.

– Ладно. Я тебя люблю, потому не хочу, чтобы ты рыдала с утра до ночи, услышав о моей смерти.

– Смерти! – эхом повторила впавшая в панику Нина.