Бизнес по-еврейски 3: евреи и деньги

На протяжении почти шести десятилетий истории Государства Израиль в нем не раз вспыхивали общественные скандалы, связанные с деньгами. Были скандалы вокруг взяток и коррупции в самых высших эшелонах власти, скандалы вокруг нарушения закона о финансировании партий (в центре последнего такого грандиозного скандала, повлекшего за собой судебный процесс, оказались премьер-министра Ариэль Шарон и его сыновья Гилад и Омри). Любой израильтянин без труда припомнит и другие эксцессы, связанные с деньгами и приковывавшие к себе внимание всего общества: падение биржи из-за спекулятивной игры руководителей израильских банков, крушение банка «Мисхари», ставшее следствием того, что его скромная служащая Эти Элон оплачивала миллионные проигрыши своего брата в казино за счет средств вкладчиков, и т. д. И все же трудно припомнить большие страсти, чем те, которые кипели в Израиле в 1952 и в 1999 годах: в первый раз вокруг получения репараций из Германии, а второй – вокруг компенсаций за лежащие в швейцарских банках деньги погибших в Катастрофе евреев.

Еще в 1948 году первый премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион потребовал от держав-победительниц выделить Израилю часть наследства фашистской Германии в размере 1,5 миллиардов долларов за разграбленное фашистами еврейское имущество. Державы-победительницы тогда не обратили внимания на это требование, но канцлер германии Конрад Аденауэр предложил Израилю «подарок» в размере 2,5 миллиона долларов. Бен-Гурион тогда отверг эту смехотворно малую в государственных масштабах сумму, но в 1952 году вновь вернулся к идее получения репарации от Германии и ознакомил с нею кнессет. После этого его выступления страсти в Израиле накалились до предела. Народ раскололся на два лагеря: на тех, кто считал, что следует принять немецкие деньги, и на тех, кто утверждал, что их нельзя принимать ни в коем случае, так как это будет означать моральную катастрофу еврейского народа. Никакие деньги, по мнению противников получения репараций, не могут искупить убийство шести миллионов евреев, а потому евреи не должны принимать деньги от убийц своих братьев и сестер. Предельно четко эту позицию сформулировал тогдашний лидер парламентской оппозиции Менахем Бегин в своем знаменитом выступлении на иерусалимской площади Цион: «Глава еврейского правительства, – сказал Бегин, – ради наживы намерен поехать торговать честью народа Израиля и совершать сделку, которая запятнает еврейский народ вечным пятном позора… Каждый немец – это нацист. Каждый немец – это убийца!».

На заседании в кнессете Бегин сравнил Бен-Гуриона с римским прокуратором, а немецкие деньги – со статуей свиньи, которую греки внесли в Иерусалимский Храм. После этого он добавил, что скорее сядет в бен-гурионовские застенки, чем позволит правительству вести переговоры с Германией. «Мы отдадим наши жизни! Мы оставим наши семьи, мы простимся с нашими детьми, но переговоров с Германией не будет!» – заявил Бегин. Дело дошло до того, что разъяренные противники получения репарации попытались атаковать кнессет, выбили стекла в его окнах и были жестоко разогнаны полицией. Опираясь на свою коалицию, Бен-Гурион провел нужное ему решение и 10 сентября 19 52 года Израиль и ФРГ подписали соглашение, согласно которому последняя брала на себя обязательство выплатить Израилю 3 миллиарда марок (741 мил-лион долларов) в виде товаров и услуг в рассрочку на 112 лет. Еще 450 миллионов марок Германия должна была выплатить в виде единоразовой компенсации евреям за принудительный труд и потерю здоровья в гетто и концлагерях. Кроме этого, было достигнуто соглашение о выплате евреям-жертвам Катастрофы ежемесячной денежной пенсии из Германии.

Большинство историков оценивают сегодня поведение Бегина в те дни как «политическую демагогию», а решение Бен-Гуриона – как образец государственной мудрости: он сумел достать для страны деньги как раз в тот момент, когда она находилась на грани экономической катастрофы. Однако не стоит забывать, что Германия расплачивалась в основном не деньгами, а морскими судами, электрооборудованием и, в числе прочего, подержанными паровозами – теми самыми паровозами, которые везли евреев в Освенцим! И потому, несмотря на несомненную экономическую и денежную выгоду, моральная сторона сделки с Германией все равно выглядит сомнительно. Не говоря уже о том, что она позволила антисемитам во всем мире заговорить о том, что за деньги евреи готовы продать любые принципы.

С новой силой эти разговоры вспыхнули в конце 90-х годов, когда Израиль по инициативе депутата кнессета Авраама Гиршзона потребовал от швейцарских банков предать гласности сведения о хранящихся в них счетах евреев, погибших в годы Катастрофы, и передать накопившиеся на этих счетах суммы их наследникам.