Бизнес-приключения. 12 классических историй Уолл-cтрит

Второй звездный час Сондерса длился недолго. Первая же волна депрессии нанесла такой сокрушительный удар по сети Sole Owner Stores, что в 1930 году он объявил себя банкротом и снова разорился дотла. Но опять сумел собраться и пережить катастрофу. Найдя спонсоров, запланировал организацию новой сети продуктовых магазинов, для которой придумал еще более эксцентричное название — Keedoozle. Сондерс больше не пытался сорвать большой куш, не покупал имений стоимостью в 1 млн долл., хотя было ясно, что он все же и на это надеялся. Все его надежды были теперь, однако, прочно связаны с магазинами, устроенными в абсолютно эклектичном стиле. Сондерс посвятил последние 20 лет жизни их непрерывному усовершенствованию. В магазинах Keedoozle товары были разложены за стеклянными панелями со щелями, как в торговых автоматах. Правда, на этом сходство заканчивалось, так как в щели не бросали монеты, а вставляли ключ, полученный на входе в магазин. Но мысль Сондерса на этом не успокоилась. Ключ не просто открывал створку панели; название выбранного товара записывалось в виде кода на ленте, вделанной в ключ, а сам товар автоматически переносился на транспортер, который доставлял его к выходу из магазина. Когда покупатель заканчивал покупки, он показывал ключ служителю на выходе, который расшифровывал данные на ленте и составлял счет. Как только покупатель его оплачивал, приобретенные товары, упакованные и уложенные в сумку, выпадали с ленты транспортера прямо в его руки.

Пробные магазины Keedoozle были открыты один в Мемфисе, другой в Чикаго, но механизмы оказались слишком сложны, чтобы конкурировать с обычной тележкой для покупок. Однако это не сломило Сондерса, он внедрил в своих магазинах еще более сложный механизм — Foodelectric, — делавший все, что умел Keedoozle. Кроме того, он еще и печатал чек. Сондерс больше не монополизировал акции своих магазинов, так как их оборудование не было еще доведено до совершенства, когда владелец умер. Это случилось в октябре 1953 года, за пять лет до «монополии» Брюса, над которой Сондерс имел бы полное право посмеяться как над пустячной склокой биржевых клерков.

9 Начало новой жизни

Дэвид Лилиенталь, бизнесмен

Во время президентства Франклина Рузвельта, когда Уолл-стрит и Вашингтон дружили, как кошка с собакой, ни один сторонник нового курса, если, конечно, не считать «Того, в Белом доме», не олицетворял этот самый новый курс в глазах Уолл-стрит лучше, чем Дэвид Эли Лилиенталь. Объяснение такой оценки этого человека в Южном Манхэттене следует искать не в каких-либо его действиях, направленных против Уолл-стрит. В самом деле, немногие финансисты (среди них можно выделить Уэндела Уилки), лично общавшиеся с Лилиенталем, обычно находили его вполне разумным человеком. Дело в том, что он из-за своих тесных связей с Tennessee Valley Authority, государственной электроэнергетической компанией, и пренебрежения к связям с компаниями частными стал в глазах дельцов Уолл-стрит символом наступающего социализма. Так как Лилиенталь был видным и энергичным членом триумвирата директоров T.V.A. с 1933 по 1941 год, а с 1941 по 1946 год — его председателем, бизнес-сообщество того времени, по его собственным словам, считало: от него исходит запах серы, а на голове растут рога. В 1946 году он стал первым в США председателем комиссии по атомной энергии, и, когда оставил этот пост в феврале 1950 года в возрасте 50 лет, «Таймс» назвала его, «вероятно, самой противоречивой фигурой послевоенного Вашингтона».