Бизнес-приключения. 12 классических историй Уолл-стрит

Они распоряжаются золотом, а ведь оно остается фундаментом, на котором номинально покоятся все деньги, хотя в последнее время фундамент зловеще трескается под натиском разнообразных валютных катаклизмов. К марту 1968 года в скалистых породах на глубине 23 м под Либерти-стрит и на 15 м ниже уровня моря, в помещении, которое было бы давно затоплено, если бы система насосов не отводила подземный поток, текущий под Мэйден-лейн, находилось 13 000 тонн золота стоимостью 13 млрд долл., то есть более четверти всего золотого запаса свободного мира. Известный британский экономист XIX века Уолтер Бэйджхот однажды сказал другу: когда у него плохое настроение, он спускается в подвал банка и погружает руки по локоть в груду соверенов. Конечно, пойти в подвал Нью-Йоркского резервного банка и просто посмотреть на золото — само по себе, мягко сказать, вдохновляет, тем более что хранится оно не в виде монет, а в виде сверкающих слитков величиной со средний строительный кирпич. Ими едва ли позволят поиграть самому проверенному посетителю: во-первых, каждый весит 12,7 кг, а во-вторых, золото не принадлежит ни Федеральному резервному банку, ни Соединенным Штатам. Все золото США находится в Форт-Ноксе, в Нью-Йоркской пробирной палате или на различных монетных дворах. Золото, хранящееся в Федеральном резервном банке, принадлежит 72 иностранным государствам. Самые крупные депозитарии — европейские страны, они считают удобным хранить здесь большую часть своих золотых запасов. Первоначально золото привезли сюда во время Второй мировой войны, чтобы сохранить в безопасном месте. После войны европейские страны, за исключением Франции, не только оставили свое золото в Нью-Йорке, но и увеличивали его количество по мере роста национальной экономики.

Отнюдь не только из золота состоят все иностранные депозиты, хранящиеся на Либерти-стрит. Самые разнообразные инвестиции к марту 1968 года в сумме составили более 28 млрд долл. Федеральный резервный банк Нью-Йорка, центральный для большинства центральных банков некоммунистического мира, представляющий ведущую мировую валюту, — самая надежная цитадель мирового денежного обращения. Благодаря такому положению банк, словно гигантская рентгеновская установка, позволял оценивать внутреннее состояние международных финансов, рассматривать начинающееся финансовое недомогание здесь, зашатавшуюся экономику там. Если, например, в Великобритании наблюдался дефицит внешнеторгового баланса, то это немедленно отражалось на бухгалтерии Федерального резервного банка в форме ухудшения финансового состояния Английского банка. Осенью 1964 года, когда наметился как раз такой спад, началась мужественная, захватывающая, связанная с большими потерями борьба ряда стран и их центральных банков, ведомых США и Федеральной резервной системой. Их цель — поддержать на плаву фунт стерлингов — отвечала идее сохранения существующего мирового финансового порядка. И вот с 1964 года некоторые события в Федеральном резервном банке Нью-Йорка приобрели поистине эпический размах, пусть даже и не вызывающий благоговейного трепета.

В начале 1964 года стало ясно: Британия, в течение нескольких предыдущих лет поддерживавшая в относительном равновесии свой международный платежный баланс — то есть количество денег, отправленных за границу, примерно равнялось количеству денег, поступивших в страну, — начала испытывать существенный дефицит внешнеторгового баланса. Этот дефицит не был следствием спада на внутреннем рынке, а стал результатом чрезмерного роста внутреннего потребления. Бизнес процветал, и разбогатевшие британцы стали тюками заказывать дорогостоящие товары за границей, не наращивая в той же мере экспорт. Короче, Британия начала жить не по средствам. Значительный дефицит во внешней торговле — это головная боль даже для такой самодостаточной страны, как США (в самом деле, эта головная боль донимала и будет донимать Соединенные Штаты), но для таких зависящих от внешней торговли стран, как Великобритания, экономика которой на четверть зависит от ввозимых по импорту товаров, внешнеторговый дефицит представлял большую опасность.