Бизнес с русскими или без?

Вернемся к вопросу о происхождении нашей амбивалентности. Многие народы, ныне существующие, включают в себя частицы многих ранее живших народов. Например, англичане «готовятся» так: немного кельтов, добавить саксов и англов (морских разбойников с континента), чуток «данов» (предков датчан) и посыпать сверху норманнами (из французской Нормандии). Варить до приготовления англичанина.

Почему же у нас смешение нескольких компонентов дало не УСТОЙЧИВУЮ конструкцию, а РАЗДЕЛЕНИЕ НА ДВЕ ПОЛОВИНЫ?

Существование в русском характере двух «зрелых половинок» создает хорошую почву для проявления амбивалентности. Но для того, чтобы она проявилась, необходим еще и «маятник», который бы «раскачивал» всю «конструкцию». Что же может послужить им? Это должен быть постоянно действующий фактор, неустанно, день ото дня, действующий на «половинки» характеров, противопоставляя их друг другу В роли «маятника» может выступить сама среда, в которой живет человек. Но в России она разная, а амбивалентность проявляется у всех!

Однако есть нечто, что объединяет ВСЕХ нас — это почва под ногами, это земля, по которой мы ходим. Но что вы хотите сказать, уважаемые авторы: наша земля нас ссорит, спросите вы? Наша земля, которая есть символ кротости, благолепия и смирения (вспомним русские пейзажи!) — есть наш «маятник»? Какая чушь!

Прежде чем отвечать на эти обвинения (пусть даже и придуманные нами), вспомним наши сказания — в них действует нечистая сила, магия. Герои наших сказок постоянно ходят через «калинов мост» — мост между царством мертвых и царством живых. Из нашей троицы богов Перун — бог-маг, который постоянно общается с потусторонним миром[4]. Если сравнить наше творчество со сказками народов континентальной Европы (не будем сейчас брать ирландские и английские), мы увидим, что воображение русского сказителя куда более глубокое и «воспаленное», оно как будто бы берет свое начало из «магического поля чудесного сна».

Но что это за «поле»?

Давайте для сравнения рассмотрим сказание народов Африки — бесхитростных жителей саванн и пустынь.

Ангольская сказка[5]:

Жили-были антилопа Сеша и Лев. Лев был хозяином, а Сеша был его племянником и находился у него в услужении. У каждого было по пять коробок спичек, чтобы зажигать огонь. Но вот у Сеши закончились все спички, а у Льва остались еще две коробочки, но он их спрятал.

— Эй, племянничек, спички у нас кончились. Теперь мы не сможем зажечь очаг, если ты не сходишь за огнем. Сбегай быстренько в-о-о-н туда, видишь, где горит? — сказал Лев, указывая на солнце, приблизившееся к горизонту.

Сеша бросился бежать, исполняя приказ Льва. Но сколько он ни бежал, до солнца он так и не добрался. Усталый и голодный вернулся Сеша домой.

— Дядюшка, я не принес огня, не смог добежать до того места, которое ты мне указал, — свалившись с ног от усталости, сказал Сеша.

— Почему же ты не побежал дальше?

— Я бежал, дядюшка, бежал очень долго, но до того места оставалось еще далеко-далеко.

Пока бедный Сеша, вытянув ноги, лежал, отдыхая после долгого пути, Лев приготовил себе еду и поел. Сеше он ничего не оставил.

— Ну, племянничек, сбегай-ка еще раз за огнем, а то мы опять останемся голодными. Да смотри, не ленись. Беги до тех пор, пока не добежишь до огня, — сказал Лев на следующий день.

И Сеша снова помчался в ту сторону, где было видно заходящее солнце. Но где там! Разве добежишь до него! И снова, падая с ног от усталости, Сеша возвратился домой.

— Дядюшка, опять я не достал огня! Бежал, бежал, бежал, но добраться до этого места так и не сумел! Чем больше я приближался, тем дальше от меня уходил этот огонь! Я чуть не плакал от досады! У меня еле хватило сил вернуться обратно!

— Эх ты! Разве я не говорил тебе, что нужно бежать без остановки, чтобы добежать туда! — сердито сказал Лев.

Бедный Сеша заснул голодным. А Лев опять тайком разжег огонь, сварил свое любимое кушанье из фасоли, наелся досыта и спокойно лег спать.

И все в таком же духе…

Вот такая сказка!

А вот что нам удалось узнать о нашем Кащее Бессмертном[6]:

Кащей Бессмертный, Кощей (заимствование слова из тюркского языка, в период ранних славяно-тюркских связей, переводится как «пленник»), в восточнославянской мифологии — злой чародей, смерть которого спрятана в нескольких вложенных друг в друга волшебных животных и предметах («На море на океане есть остров, на том острове дуб стоит, под дубом сундук зарыт, в сундуке — заяц, в зайце — утка, в утке — яйцо, в яйце — смерть Кащея Бессмертного».). Древность этого мотива подтверждается наличием его в русских заговорах и хеттских обрядовых текстах. В русских волшебных сказках Кащей Бессмертный уносит героиню на край света в свое жилище. Та выпытывает у него, где скрыта Кащеева смерть, передает тайну герою-избавителю, который добывает смерть злодея, и далее умертвляет его.