Бизнесмен

Отправить его за границу? Мне эта идея понравилась. И его отправить, и Ингу. Пусть поживут какое-то время, а я тут подчищу хвосты и расквитаюсь с долгами. Сам я пока не готов на постоянку осесть за бугром – кому я там нужен? Но в перспективе, поближе к обеспеченной старости…

Сын наотрез отказался куда-либо переезжать. Проявил мой характер, чему я страшно обрадовался. И проявил рассудительность, которой я, честно сказать, от него не ожидал. Он сказал, что нельзя все время бежать. Он сказал, что здесь ему будет легче забыть происшедшее, тогда как там он будет все время ощущать себя трусом. Сказал, что случившееся послужит ему уроком. Он уже сделал определенные выводы. В частности, самый главный: я учил его быть настоящим бойцом, а он предпочел легкий путь и спрятался за компьютером, заменил настоящую жизнь виртуальной и, естественно, оказался не готов к передрягам. А ведь ничего страшного по большому счету с ним не случилось. Жив, ноги-руки на месте. Многим доставалось значительно крепче, но они не позволяли себе раскисать. Почему же он должен признать себя слабаком? Слабый – не тот, кого бьют, а тот, кто боится быть битым.

Конечно, все это было сказано не так гладко. По-детски многословно и непоследовательно, но оттого более трогательно. У меня комок в горле застрял и сердце заколотилось, когда Артем закончил свой монолог. Все-таки гены есть гены, и если отец был солдатом, из сына не получится пацифист. При должном, естественно, воспитании. А с воспитанием, как я только что убедился, все обстояло нормально, несмотря на допущенные в силу моей занятости огрехи.

Я обнял сына и пообещал, что мы останемся вместе и что обязательно разыщем тех дядек, которые нам сделали плохо:

– Они пожалеют о том, что их мамы аборт не сделали вовремя!

Наверное, для детского уха фраза была грубовата. Но я умышленно ее произнес, чтобы подчеркнуть степень доверия, которая нас теперь связывает. Артем оценил это, я заметил.

– Пройдет время, и ты вспомнишь все, что произошло. Обещай мне сразу все рассказать. Хорошо?

– Обещаю!

…А вот Инга настаивала на отъезде. Хотя бы временном. И хотела, чтобы ехали мы втроем:

– Понимаешь, ты сейчас Артему, как никогда, нужен!

– Понимаю.

– И что?

– Мы с ним все решили. Он меня понял.

– Да как он может тебя понять, если я тебя не всегда понимаю? Ему же всего…

– Он уже взрослый.

– Может быть, тебе просто жалко денег?

– Чего?

Вопрос не то чтобы попал в точку – но и не попал в молоко. Финансовая проблема имела место быть. Потеря двухсот тысяч баксов, пусть даже половину из них предоставил Рамис, пробила брешь в моем бюджете. Конечно, я мог бы обеспечить семье достойную жизнь за границей, и не в каком-нибудь захолустье, а в нормальной европейской стране, но для этого пришлось бы выдирать деньги из бизнеса, а его и так, после гибели Кушнера, слегка лихорадило. Вот был бы у меня лишний чемодан зелени – как бы я поступил? Так, как сейчас? Или, ни с кем не советуясь, взял бы домашних в охапку и рванул на Елисейские Поля? Хотелось надеяться, что денежная составляющая в моем выборе не явилась решающей. Но червячок сомнения мою душу точил, и супруга, даром, что ли, столько лет прожили вместе, это заметила.

– Я не поеду, не раздав долгов. Когда все закончится, тогда и посмотрим.

– Но ведь твой сын…

Я хлопнул дверью и отправился на работу.

Из машины связался с Цыганом:

– Мне тут пришло в голову… Короче, верните «жопарик» хозяину. Надеюсь, он больше нам не понадобится. Оформите все, как положено. Да хер с ними, с деньгами, ничего с него не берите…

Смешно, но этот скромный акт благотворительности поднял мне настроение, изрядно упавшее после стычки с женой. Я энергично провел совещание, а после него строго спросил у Цыганкова, как продвигается его следствие. Он разглагольствовал долго, однако объем полезной информации явно не соответствовал потраченному времени, на что я не преминул ему указать. И добавил:

– Фактически, Лев Валентиныч, за все время впервые потребовались ваши профессиональные навыки. И что? Результат не соответствует ожиданиям!

Рамис, которого я специально оставил присутствовать при разносе, осклабился. Я строго посмотрел на него и продолжил:

– Может быть, вы просто потеряли квалификацию?

– Если бы в ОРД все было так просто…

– Где было?

– В оперативно-розыскной деятельности.

Цыган фразу не завершил, но этого и не требовалось. По тому, как напрягся Татарин, я понял, что и он расслышал несказанное: «…все было так просто, то вы давно бы сидели». Что ж, доля правды, и довольно увесистая, в этом утверждении была. Я ослабил поводья:

– Когда, Лев Валентинович, вы нас порадуете результатом?

– Ведется работа. Ускорить ее технологически невозможно. Но в следующий понедельник я буду готов доложить промежуточный результат.

– В понедельник? – я демонстративно сделал пометку на перекидном календаре. – Что ж, подождем до понедельника. Как с «запорожцем»? Вернули?

– Я отправил Глеба. Он пока не отзванивался.

– Надеюсь, это задание не вызовет сложностей.