Бизон и Радуга

Это было круто. Без дураков. Уж не знаю, где они набрали такие роскошные голоса и пластику, но я получила настоящее удовольствие. Особенно от выбора пьесы – господа обормоты ставили не что-нибудь там, а «Обыкновенное чудо» Шварца! Музыка только была совершенно другая, рок-опера же.

Но… в отличие от нашего фильма с Мироновым, здесь не хватало кое-чего. На мой вкус, чисто на мой вкус. А вообще это не мое дело.

– Ну, что скажешь, Рейнбоу? – когда отзвучали последние такты первого акта, с гордостью спросил Сай и махнул труппе, чтобы отдыхали.

– Ты гений, однозначно, – сказала я как можно увереннее.

– Я слышу в твоем голосе большое «но».

– Слушай, я не профи, а просто зритель, – попыталась отбрехаться я, в который раз сожалея, что не дал мне Великий Будда актерского таланта.

– Вот-вот, ты – зритель. Давай, выкладывай.

– Не стесняйся, Рейнбоу, выдай ему по первое число, – хмыкнул Джей.

– А, ну если мистер Саймон Рассел любит погорячее… – томно, с эротичной хрипотцой пропела я, вернув мистеру режиссеру «любезность».

– Сэр Саймон Рассел, – с легким злорадством уточнил Джей, но я не позволила ему сбить мой хулиганский настрой. По Саю и так видно, что он из племени Британская Аристократия.

– Миледи… – поддержал игру Саймон, – я с радостью приму из ваших нежных уст все, что вам будет угодно.

– Все? Вы уверены, сэ-эр? Может быть больно. – Удерживая его взгляд своим, я провела ногтями по его щеке.

– Вы обещали, миледи. – Поганец раздул ноздри и всем своим видом показал, что готов трахнуть меня немедленно, и вообще маленькой девочке опасно соваться к большим мальчикам с такими играми.

Джей, обнимающий меня, беззвучно ржал, но больше не вмешивался. А я подумала, ну, почему бы и нет? Это же не всерьез. Мальчики просто развлекаются, так пусть послушают, что им имеет сказать девочка. В конце концов, я Сая честно предупредила, что будет больно.

И я таки сказала. Сначала – игриво и нежно намекнула, что тут какая-то лажа с текстом. Потом – что вообще-то зритель придет не на концерт, а на полноценное шоу, и желательно чтобы ему не пришлось между номерами листать либретто, чтобы понять, что тут вообще происходит. А диалоги? Они что, переводили их на китайский и обратно, а по дороге потеряли добрую половину? Сай, невозможно так пафосно страдать весь первый акт, зрители же устанут и сбегут! И вообще, это не Шварц даже близко!

Глаза Сая с каждой моей фразой округлялись все больше и больше. Под конец моей эмоциональной речи вокруг нас собралась почти вся труппа. Ну а что? Бесплатный цирк же. Какая-то левая девчонка объясняет их великому режиссеру, какой он лузер, а потом великий режиссер объяснит девчонке, куда она может засунуть свое ценное мнение.

Пофиг. Меня достало молчать всегда и молчать везде. Я вижу, что тут нужно сделать, чтобы отличная музыка и великолепные сцены превратились в потрясающий спектакль.

– Джей, кого ты мне привел? – с изумлением, граничащим с желанием убить на месте наглую языкастую дрянь, спросил Сай.

– Драматурга, – неприлично довольно заявил Джей.

– Твоя направленная идея воздействовала на андронный коллайдер, и он ниспослал вам меня. Возрадуйтесь, – пропела я на мотив самой пафосной арии, – и падите ниц!

Господа актеры дружно заржали. Глаза Сая из круглых стали квадратными. А Джей еще и добавил:

– Ты же хотел оттянуть конец света, дружище. Вот тебе еще один просветленный соратник. Возрадуйся и пади ниц, – последнюю фразу он пропел.

Пел Джей ужасающе фальшиво, но громко и с душой, что нашло отклик среди актеров – в виде нового взрыва смеха.

– Твою мать, Джей, – колеблясь между здоровым ржанием и нездоровым рытьем земли копытом, сказал Сай… и заржал. – Твою ма-ать!

В общем, следующие несколько часов репетиции прошли крайне весело и плодотворно. Меня, как великого драматурга и приглашенную звезду, допустили к сценарию. И я развернулась. Тормозов у меня сегодня не было в принципе, так что я вернула этой истории задуманный Шварцем абсурдный юмор, добавила немножко отсебятины а-ля Андрей Миронов…

Было офигенно здорово! Сай, взявшись за работу, прекратил дурить и меня подначивать, зато мгновенно подхватывал идеи и тут же их преобразовывал в новые мизансцены, а господа артисты увлеченно творили и вытворяли. Даже белобрысая бестия Кристи – исполнительница главной женской роли, кстати – почти меня не кусала, или просто я этого не замечала в упор. Слишком было интересно!

Пока кто-то не заорал на весь зал:

– Сай, твою мать, уже полночь!

– Плевать, – отмахнулся Сай, – мы должны сделать эту сцену, это же гениально! Это будет бомба!

– Сай, меня дома убьют, – жалобно простонал наш Принц-медведь.

– Ты обещал не задерживать после одиннадцати, Сай! – поддержала его жена волшебника. – И вообще, эти сцены без меня, я пошла домой!

Я смотрела на то, как артисты разбегаются, квадратными глазами. Особенно на Сая – он лишь тяжело вздохнул, поморщился и ничего им не сказал, кроме:

– Завтра как обычно, сукины дети! – и обернулся ко мне. – Ты же придешь завтра, моя муза?

– Завтра не смогу, прости. Послезавтра – постараюсь.