Black Heart

Когда я покидаю кабинет Уортона, меня начинает трясти, причем с такой силой, что я боюсь упасть, когда начну спускаться по лестнице. Моя кожа покрыта пятнами крови Сэма, а штаны так и пропитались ею. Заставляю себя пройти через двор, при этом сутулюсь, чтобы куртка скрывала самое худшее. Большинство учеников разъехались на выходные, и я стараюсь выбирать дорогу и сворачивать в сторону, если кого-то вижу. Держусь в тени деревьев и в полумраке.

Добравшись до общежития, сразу бросаюсь в ванную. Смотрю на свое отражение в зеркале. Подбородок измазан красным; стараюсь стереть пятно, но получается только хуже. Мне кажется, будто я вижу какого-то незнакомца, куда старше меня, со впалыми щеками и злорадной ухмылкой на губах. Маньяк, только что совершивший убийство. Псих. Киллер.

Похоже, я не слишком ему нравлюсь.

Несмотря на ухмылку, глаза незнакомца темны и влажны, будто он вот-вот расплачется.

Мне он тоже не симпатичен.

Желудок сжимается. Едва успеваю забежать в кабинку, как меня начинает выворачивать наизнанку. Я ничего не ел, и потому выходит почти одна горькая желчь. Стою на коленях на холодном кафельном полу, задыхаюсь и чувствую такую ненависть к себе, такую ярость, что мне кажется, будто эта волна сейчас подхватит меня и унесет. Мне кажется, будто все перегорело. У меня не осталось сил бороться.

Нужно сосредоточиться. Часа через два приедет Юликова, и мне еще много чего нужно сделать, прежде чем ехать вместе с нею. Подготовится. Выдать последние указания.

Но меня объял леденящий ужас перед всем случившимся и тем, что еще предстоит. Все, о чем я способен думать – о крови и о гортанных, хриплых стонах Сэма, корчащегося от боли.

Нужно скорее свыкнуться с этим.

Принимаю душ, настолько горячий, что, когда я выхожу, мне кажется, будто я обгорел на солнце. Потом наряжаюсь на свидание с федералами – ветхая футболка, пожеванная сушкой, кожаная куртка и новые перчатки. Окровавленную одежду держу под струей воды, пока она не становится менее противной, потом засовываю ее в полиэтиленовый пакет. Конечно, это рискованно, но я все равно беру мобильник – выключаю звук и засовываю телефон в носок.

По карманам куртки распихиваю кучу других вещей – их я собираюсь переложить в оставшуюся в машине сумку. Карточки для заметок и ручку. Гель для укладки и расческу. Несколько фотографий Паттона, которые я распечатал на дерьмовом сэмовом принтере, а потом сложил. Потрепанный детектив в бумажной обложке.

Потом иду к магазину на углу и выбрасываю пакет с окровавленной одеждой в мусорный контейнер. Мистер Газонас как всегда улыбается мне.

Как поживает твоя белокурая подружка? – Спрашивает он. – Надеюсь, в субботу вечером отвезешь ее в какое-нибудь уютное местечко.

Усмехаюсь и заказываю чашку кофе и сэндвич с ветчиной и сыром. – Скажу ей, что это вы посоветовали.

Обязательно скажи,

мистер Газонас выдает мне сдачу.

Надеюсь, что однажды субботним вечером мне удастся пригласить куда-нибудь Лилу. Надеюсь, мы с нею еще свидимся.

Стараясь не думать об этом, возвращаюсь на парковку, сажусь в машину и впихиваю в себя еду. У нее вкус пыли и пепла.

Включаю радио, переключаю каналы. Не могу сосредоточиться на том, что слушаю, а через некоторое время и глаза держать открытыми не получается.

Просыпаюсь от того, что кто-то стучит в окно. Возле машины стоит агент Юликова. С нею агент Джонс и какая-то незнакомая женщина.

Тут мне в голову приходит мысль: а что, если я не выйду? Наверно, в конце концов им придется уйти. Или они схватят «челюсти жизни» (товарный знак пневматического устройства, которое раздвигает искореженные части автомобиля и обеспечивает спасателям доступ к пострадавшим в автокатастрофе – прим. перев.) и откупорят мой «Бенц», словно консервную банку.

Открываю дверцу и подхватываю сумку.

Как, выспался? – Спрашивает Юликова. Она мило улыбается – прямо вожатая команды бойскаутов, а не женщина, которая жаждет упечь меня в тюрягу. Вид у нее куда лучше, чем был в больнице. Щеки порозовели – должно быть, от холода.

Деланно зеваю. – Вы же меня знаете,

говорю. – Ленивый как зараза.

Ну ладно, идем. Поспишь в нашей машине, если хочешь.

Конечно,

запираю «Бенц».

Естественно, у них черная машина – один из тех огромных «Линкольнов», в котором можно растянуться во весь рост. Так я и делаю. Устраиваюсь поудобнее, кладу ключи в сумку и потихоньку достаю мобильник. Потом откидываюсь на спинку сиденья и засовываю телефон в кармашек на двери машины.

Никому даже в голову не придет искать контрабанду в собственной машине.

Кажется, ты хотел что-то вернуть? – Спрашивает Юликова. Она сидит на заднем сиденье рядом со мной. Двое других агентов расположились впереди.

Пистолет. О нет, пистолет! Я оставил его в кабинете Уортона, под столом.

Должно быть, Юликова заметила, как на моем лице промелькнул ужас.

Что-то случилось? – Интересуется она.

Я его забыл,

отвечаю. – Простите. Если выпустите, я за ним схожу.

Нет,

говорит Юликова, переглянувшись с женщиной-агентом. – Нет, ничего страшного, Кассель. Заберем его, когда привезем тебя назад. Может, скажешь, где он спрятан?

Если хотите, я могу его достать…,