[Black One]. Сборник рассказов

"Матч ненависти в Загребе". Тринадцатое мая, тысяча девятьсот девяностого года. Пострадали восемьдесят пять человек.

Людям надоело просто смотреть футбол. Должна быть острота. Чтобы просмотр удался на славу, нужно обязательно напиться, или вкинуться спидами, захватить с собой кастет или небольшую биту. Тогда ураган незабываемых эмоций тебе обеспечен.

Когда мы прибыли к стадиону, Чарли обратился ко мне:

– Фрэнк, пойдем, у меня для тебя сюрприз, до матча еще сорок минут.

– Опять водка? – честно говоря, я так и не понял всей прелести данного напитка.

– Нет, кое-что поинтереснее. Погнали.

Мы зашли за угол одного из домов, расположенных рядом с "Уайт Харт Лэйн"*.

– Это крэк. Знаешь зачем он?

– Оу, Чарли, я не буду принимать наркотики.

– Да расслабься! Это не какой-нибудь "белый китаец"**. А всего лишь второсортный кокс, который можно курить. Он забавно щелкает, когда затягиваешься. Давай, не упрямься. Думаешь, старший оставил мне тебя на поруки для того, чтобы я подсадил тебя на какую-нибудь дурь? Не будь идиотом.

– Ну, хорошо. Но только одну затяжку.

Чарли не обманул, крэк и впрямь издавал звуки, напоминавшие шелест целлофанового мешочка. И тогда появилась она. Девушка, шея которой была покрыта шарфом "Ливерпуль ФК".

– Эй, задроты! Кто-то сегодня соснёт, наверное, это будет "Тоттенхэм"…

– Сука…

Обдолбанный Чарли и еще пара человек, принимавших участие в раскуривании второсортного кокаина, бросились к пьяной фанатке, а через минуту они привели ее туда, где стоял я.

– Ты думаешь, сегодня соснут наши, да? А может, это сделаешь ты?!

Девушка начала кричать. Сомневаюсь, что она успела напугаться. Чарли и компания быстро сорвали с нее всю одежду и завели за мусорный бак. Боже, как она рыдала. Я слышал только хлопки и видел вылетающие на мгновение руки, устремляющиеся обратно с целью ударить несчастную. Да, она была пьяна и не следила за тем, что говорит. Но разве футбольные пристрастия стоят того, чтобы насиловать и избивать бедную девочку средь бела дня? Она начала умолять. Извинялась за сказанное. А Чарли, разгоряченный и застегивающий ширинку, сказал:

– Эй, Фрэнки! Твой черед.

– Нет, я не могу.

– Я сказал, иди!

– Но…

– Иди!

Когда я увидел ее, мне захотелось заплакать. Сесть рядом, отдать ей свою одежду. И сказать, что это все мелочи. На ягодицах у нее была разбрызгана сперма, анус набух. Все лицо покраснело от ударов, носом шла кровь.

– Фрэнки! Если ты это не сделаешь, еще раз и с великим удовольствием это сделаю я. Не будь размазней!

Вот так встал вопрос. Я снял штаны. Девушка больше не кричала. Когда я в нее вошел, она, скорее, скулила. Вперед-назад. И я зарыдал.

Вперед-назад.

Насилуя бедняжку, я оплакивал собственную мерзость и ее унижение.

Вперед-назад.

Но лучше я. Нежели этот урод.

– Фрэнки! Фрэнки! Заканчивай!

Повернув голову, я понял, что это конец. "Друзья" убежали, а в мою сторону направлялись около двадцати человек, укутанных в шарфы, подобные тому, что несколькими минутами ранее красовался на шее этой девушки. Вам знаком этот эмоциональный парадокс?

Радоваться ли мне, что девушка наконец будет свободна, или горевать из-за того, что меня сейчас убьют?… Два варианта…

США. Нью-Йорк, 11:19 (Париж – 17:19, Рим – 17:19, Токио – 00:19, Лондон – 16:19)

Если ты живешь в Гетто, выбор профессии сводится к двум вариантам.

Толкач. Продавай, отстегивай копам, питайся нормальной пищей.

Коп. Наблюдай, получай от толкачей, питайся нормальной пищей.

Вы думаете, что в наше время, в таком знатном городе, как Нью-Йорк, нет неблагополучных районов? Тогда я вынужден назвать вас глупцами. Все должно пребывать в равновесии. На земле нет рая, ибо сама природа распоряжается так, что в самых дивных уголках нашей планеты находится место горю и состраданию. Счастью и скорби.

Ведь даже в раю есть серафимы, херувимы и архангелы.

Я Пастырь. У меня нет семьи, дома, образования, счета в банке и даже автомобиля. Но я и не стремлюсь заполучить все это. Дайте мне минуту, и я буду сыт помощью.

Каждый Божий день я отправляюсь в новое путешествие, стучусь в дверь незнакомого мне человека и предлагаю ему облегчить душу, побеседовать о том, что наболело. Кто-то прогоняет меня, а кто-то открывается и доверяет мне то, о чем не знают даже самые близкие.

Сегодня я обошел несколько жилищ. Но в доме под номером четыре я повстречал удивительного человека. Ее зовут Алия. Когда я постучался, дверь открыла маленькая девочка, у которой полностью был закрыт левый глаз, и передвигалась она с помощью трости.

– Вы тот дяденька, который любит поговорить? Мама ждала вас. Заходите.

Видимо, слава передвигается быстрее меня самого.

Навстречу вышла, точнее выехала, молодая женщина в инвалидной коляске. Она долго смотрела на меня, но в итоге предложила пройти на кухню и позавтракать.