Black Sabbath. Добро пожаловать в преисподнюю!

– Я отвела его к специалисту, его осмотрели и сказали: мы можем вырезать рак лазером, но зрение это вам не вернет.

Но затем экспериментальное лекарство под названием «Авастин», прописанное другим врачом, чудесным образом прояснило его зрение.

– Лекарство было невероятное! У него еще что-то дрожало в ноге. Так даже это прошло! У него и руки перестали дрожать. Но оно не смогло помочь, когда рак добрался до печени. От этого Ронни и умер. Как только рак добрался до печени – все.

За месяц до смерти Ронни публично рассказал о своей болезни Artisan News Service на «черной ковровой дорожке», которую журнал Revolver устраивает в честь своей ежегодной награды «Золотые боги», в клубе «Нокиа» в Лос-Анджелесе. На вопрос о том, как он справляется с болезнью, Ронни ответил: «Ну, иногда мне хорошо, иногда плохо. Это долгий процесс. Химиотерапия – это… Я даже не представлял, насколько это будет тяжело. У нее кумулятивный эффект – чем больше ты принимаешь лекарства, тем больше его накапливается, и восстанавливаешься все дольше и дольше. Мне очень тяжело есть. Я и так не очень-то люблю есть, так что это нормально. Я знаю, что есть все-таки нужно. Это очень тяжело. Но если ты твердо намерен победить, то обязательно должен делать все для победы, и я делаю все. Я хожу в отличный госпиталь в Хьюстоне, центр имени М. Д. Андерсона, думаю, это лучший госпиталь в мире, у меня лучший в мире врач, доктор Аджани, которому я по-настоящему доверяю, так что, думаю, я сделал все правильно. Я позитивно отношусь к жизни и думаю, что мне еще предстоит немало всего впереди».

Венди вспоминает, как всего через несколько недель «наступил последний день. Я должна была лететь в Чикаго, и он позвонил и сказал: «Мне нехорошо. Желудок очень сильно болит». Я сказала: «Поехали в госпиталь». Мы приехали в госпиталь. Он сказал: «Езжай». Я ответила: «Нет, я не поеду. Я останусь». А потом ему стало так больно, что пришлось колоть морфий. Боль была такой сильной, что ему дали сразу три дозы, и после этого с ним уже нельзя было говорить. Он словно впал в кому. В воскресенье он умер. Но это был единственный раз, когда он по-настоящему страдал от боли – не считая всех этих процедур и прочих вещей, которые надо делать. Он был позитивен, чувствовал себя нормально, все шло хорошо».

Ронни Джеймс Дио умер в 7.45 утра в воскресенье, 16 мая 2010 года. Венди в тот же день выступила с официальным заявлением. Но сейчас она говорит:

– Думаю, единственное, что можно считать здесь хорошим, так это то, что Ронни ушел на вершине карьеры. Он прошел… весь свой круг до конца. Он вернулся в Sabbath, чего хотел всегда. Помирился, потому что ему всегда нравилась музыка, которую он с ними играл. Он сумел вернуться и пережить все это снова, и все были в таком замечательном настроении. У него все шло хорошо. Он снова был на вершине карьеры. Вряд ли он смог бы пережить, если бы дальше начался спад, если бы постарел и потерял голос, или еще что-нибудь такое. Это, пожалуй, единственное, о чем я сейчас думаю. Он вернулся, снова занимался любимым делом, снова подружился с ребятами, потому что он всегда любил их, и, думаю, они всегда любили его. Они и ко мне очень хорошо относятся. Постоянно со мной общаются. Потому что мы были там до конца, мы были с Ронни.

В тот год у Heaven And Hell было запланировано еще одно летнее турне. Но и в этот раз эпоху Дио в Sabbath ждал неожиданно ранний и печальный конец. Самый печальный.

13. 13

– Я ходил на Spinal Tap и ничего смешного там не увидел! – однажды сказал мне Оззи. – Я думал, это какой-то, б*я, документальный фильм! Богом клянусь! Все такие: «Тебе что, совсем не смешно было?» А я отвечаю: «Нет, это документальный фильм о моей жизни». Так и было! Когда они потерялись по пути на сцене – со мной такое бывало тысячу раз! Какой-нибудь долбо*б не поменяет указатели, и ты оказываешься на стоянке с гитарой и в ботинках на платформе, под дождем.

Тогда, конечно, уже давно было известно, что немалая часть фильма «Это Spinal Tap» на самом деле основана на моментах из истории Black Sabbath: в частности, декорации со Стоунхенджем, из-за которых у состава с Яном Гилланом в 1983 году возникло столько трудностей. Но Оззи не думал ни о Стоунхендже, ни о Гиллане, поднимая эту тему. Он просто хотел сказать, что основной сюжет фильма – один из самых до ужаса смешных и знакомых любому, кто когда-либо был связан с успешной рок-группой, – мог быть легко позаимствован практически из любого этапа истории Sabbath, особенно из эпохи Оззи, с рассказами о пропадающих барабанщиках, подругах, которые становятся менеджерами, лицемерных отношениях внутри группы и общем мрачном мировоззрении.