Читаем Black Sabbath:история группы полностью

Что касается вокала, то Оззи, как всегда, хорош: на записи, по мере восхождения мелодии, голос то усиливается, то затихает, создавая необычный эффект (вживую Осборн исполнял ее немного по-другому). В плане текста песня не является чем-то выдающимся (например, Оззи рифмует «массы» и «мессы» (в английском эти слова пишутся одинаково) - никакой выдумки), но это лишь малая часть ее злого и наивного очарования. В конце песни Оззи предрекает военным адскую расплату («…Begging mercy for their sins / Satan laughing spreads his wings» - «…Умоляя поскорее отпустить им все грехи, / Ухмыляясь, расправляет Сатана крыла свои»). Чудо, что выпускающий лейбл вообще издал этот политический манифест, оформленный в стиле фильма ужасов.

Публика обожала, да и сейчас любит «War Pigs». Как вспоминает Уорд, «тогда, в начале семидесятых, мы видели, как ветераны возвращаются домой. Когда ни зайдешь в аэропорт, обязательно встретишь несколько солдат. Я знаю многих ветеранов Вьетнама, скажем ударника „Boston" Сиба Хэшиана. Он несколько раз побывал во Вьетнаме и был ярым фанатом „Sabbath". Когда мы исполняли „War Pigs" в Америке, атмосфера была непередаваемой, песня будто стала гимном возвращения домой».

Конечно, «War Pigs» можно рассматривать и как манифест пацифизма, хоть она и сулит жуткую судьбу своим героям. Таким образом «Sabbath» несла дальше идею мира, которая была рождена поколением, ушедшим в конце предыдущего десятилетия. Конечно, в повседневной жизни Астона подобные идеи никак не проявлялись, но, выступив на военной базе и наслушавшись рассказов тамошних солдат об ужасах войны, музыканты придумали гениальную идею написать об этом песню.

Многое из сказанного выше можно применить и к песне «Paranoid», которая стала классикой репертуара «Sabbath» и таким же воплощением раннего звучания группы, как и любой другой трек с альбома. «Я с подругой порвал, потому что она не могла привести мои мысли в порядок…», - поет Оззи своим гнусавым, слегка дрожащим тенором, открывая в творчестве «Sabbath» тему социопатии и безумия, которая сделала имидж группы столь мрачным и притягательным. В основе песни лежит простой рифф - ми/ре с окончанием в до/ре/ ми, похожий на рифф из композиции 1969 года «Communication Breakdown» группы «Led Zeppelin». Песня легко перешагивает границу рока и металла, во многом благодаря легким мелодичным басовым вставкам Батлера. Не обладая такой давящей медлительностью, как, скажем, «Black Sabbath», «Paranoid» (изначально названная Батлером «The Paranoid»), тем не менее, так ярко звучит при исполнении вживую, что она включена почти в каждый сет-лист1 группы. Уорд также отмечает доступность этой песни: «Честно говоря, мне кажется, что „Paranoid" звучит легче, чем большинство наших песен, вроде „Hand of Doom". По мне, она слегка попсовая. Я никогда не придавал ей особого значения».

Оззи считает, что эта песня стала лучшим открывающим синглом группы (и, кстати, последним на ближайшие семь лет, когда группа вообще не выпускала синглов): «Я помню, как возвращался домой с кассетами, и… я всю дорогу под нее кайфовал».

После тяжелой артиллерии в виде «War Pigs» и виртуозных риффов «Paranoid», следующая композиция - «Planet Caravan» - становится неожиданностью: прекрасная, многослойная баллада с какой-то космической атмосферой и нежным пианино. «Planet Caravan» демонстрирует, что группе «Black Sabbath» не чужды мягкость и мелодичность. Абсолютно эпичная, несмотря на сравнительно небольшую протяженность (всего четыре с половиной минуты), песня умещает в себе даже явно навеянное джазом и классикой соло Айомми, легкий отголосок блюзового прошлого группы.

Если к этому моменту у кого-то еще остаются сомнения, что «Black Sabbath», еще пока не названная хеви-метал группой, звучала намного тяжелее и жестче своих современников, то «Iron Man» не оставит от них камня на камне. И снова это песня Айомми, ведь именно его уверенный рифф в сочетании с голосом Оззи настолько сплетаются в унисоне, что слушатель, желает он этого или нет, полностью погружается в музыку. Добавьте сюда псевдоугрожающее интро - скорбный вопль риффа и роботизированный скрежет Оззи «Я - Железный Человек!» - и на удивление качественный звук, и вы поймете, что «Iron Man» сразу стала «бессмертной классикой» хеви-метала.

Композиция «Electric Funeral» - такая же тяжелая по звучанию, как и «Iron Man», но немного помягче. Многослойная, сочная гитара Айомми, сопровождаемая полным зловещего торжества голосом Оззи, ведет мелодию ко второй минуте песни; начинается резкая, почти фанковая вставка, ритм становится отрывистым, а вокал - все более высоким. Совместный визг соло-гитары и невнятно-угрожающий вскрик Оззи «Электропохороны!» многим кажутся уже запредельными, но тут мелодия возвращается к прежнему размеренному риффу, который постепенно затихает, подводя слушателя к концу композиции.

Перейти на страницу:

Все книги серии Дискография

Rammstein: будет больно
Rammstein: будет больно

Наиболее полная русскоязычная биография группы, ставшей самым ярким музыкальным проектом воссоединенной Германии.Немецкая группа Rammstein — безусловно, самый яркий музыкальный проект воссоединенной Германии. После первых же выступлений эта команда вызвала абсолютный шок у большинства музыкальных критиков и прочих деятелей немецкого шоу-бизнеса, а также у политиков всех мастей. На нее ополчились, засыпав обвинениями во всех смертных грехах сразу — от недостойного использования людской трагедии в коммерческих целях до пропаганды садомазохизма, гомосексуализма и фашизма.За последние десять лет этот «танцевально-металлический» коллектив стал культовым, завоевав сердца любителей тяжелого жанра во всем мире. Мнения о Rammstein по-прежнему кардинально расходятся: одни считают их слишком грубыми, скандальными, женоненавистническими; другие восхищаются потрясающим сценическим шоу, провокационными видеоклипами, брутальным имиджем и откровенным содержанием текстов; третьи обвиняют в праворадикальных и даже нацистских взглядах.А шестеро немецких парней поигрывают на сцене накачанными мускулами, заливают концертные залы морем огня и на своем непонятном для большинства слушателей грубоватом языке поют песни о крайних формах любви:Сначала будет жарко,потом холодно,а в конце будет больно. (Rammstein, «Amour»)

Жак Тати

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России

Споры об адмирале Колчаке не утихают вот уже почти столетие – одни утверждают, что он был выдающимся флотоводцем, ученым-океанографом и полярным исследователем, другие столь же упорно называют его предателем, завербованным британской разведкой и проводившим «белый террор» против мирного гражданского населения.В этой книге известный историк Белого движения, доктор исторических наук, профессор МГПУ, развенчивает как устоявшиеся мифы, домыслы, так и откровенные фальсификации о Верховном правителе Российского государства, отвечая на самые сложные и спорные вопросы. Как произошел переворот 18 ноября 1918 года в Омске, после которого военный и морской министр Колчак стал не только Верховным главнокомандующим Русской армией, но и Верховным правителем? Обладало ли его правительство легальным статусом государственной власти? Какова была репрессивная политика колчаковских властей и как подавлялись восстания против Колчака? Как определялось «военное положение» в условиях Гражданской войны? Как следует классифицировать «преступления против мира и человечности» и «военные преступления» при оценке действий Белого движения? Наконец, имел ли право Иркутский ревком без суда расстрелять Колчака и есть ли основания для посмертной реабилитации Адмирала?

Василий Жанович Цветков

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза