Black Sabbath. Симптом Вселенной

— Они бронировали студийное время с двух часов. Но Тони и Гизер приходили туда только в четыре или в пять, а студия была дорогая. Мы с Ронни приходили в два. Я ничего не решал, просто приходил, когда меня звали. Но Ронни хотел поработать, так что начинал делать то, что считал необходимым, а им казалось, что Ронни приходит в студию и работает тайком от них.

Бывало и так, что «они, может быть, уже уходили и шли в паб или приходили раньше. Ну, а Ронни оставался в студии, он настоящий трудоголик…»

Какой бы ни была правда, Тони считал, что попал в невозможную ситуацию. С одной стороны, вот его певец, который занимается работой, даже не советуясь с ним. Прошло уже больше десяти лет с тех пор, как Айомми позволял хоть кому-то так свободно работать над альбомом Sabbath без его ведома и согласия. С другой стороны, его басист шепчет ему на ухо, что он должен постоять за себя, что это все неправильно, что Sabbath работает не так. В попытке просто заткнуть все голоса разом Тони, погрязший в кокаиновом психозе, попытался запретить Ронни вообще приходить на студию, «все было очень плохо». Он попросил Гизера передать новость Ронни.

К тому времени, как Гизер пришел к нему поговорить, Ронни уже решил, что ситуация превратилась в «совершенную бессмыслицу».

— Начался кризис, а Гизер и Тони — большие специалисты по избеганию конфронтаций. В конце концов, Гизер позвонил мне и сказал: «Мне кажется, так дело не пойдет. Мы хотим, чтобы Тони продюсировал альбом сам». Я отлично понимал все эти уклончивые формулировки, так что спросил: «Вы не хотите, чтобы я работал над этим альбомом; это значит, что все, мы вообще вместе не работаем?» Гизер ответил: «Ну, э-э-э… да, наверное». Они не могли сказать ничего напрямую. Воспользовались всем этим, чтобы прогнать меня.

На прощание они презентовали ему еще один «подарочек»: отлично зная, что он бросает трубку всякий раз, когда его имя для удобства сокращают в интервью, Тони и Гизер специально написали на обложке альбома Live Evil его имя в том самом сокращенном виде: «Ронни Дио».

За всеми этими разбирательствами музыка ушла на второй план. По большому счету, Live Evil — неплохой альбом, хотя позже Ронни назвал его «куском дерьма», а потом подлил масла в огонь, сказав, что на этом якобы концертном альбоме полно студийных наложений. «Но не вокала, — настаивал он. — Только всего остального». При этом он игнорировал очевидный факт: большинство лучших концертных альбомов, как тогда, так и сейчас, создаются в студии. Рассказывая о двойном концертнике Thin Lizzy, Live And Dangerous, который вышел за четыре года до Live Evil и считался одним из лучших «живых» альбомов в жанре, продюсер Тони Висконти спокойно признавался, что «семьдесят пять процентов альбома было записано в студии». А бестселлер Judas Priest Unleashed In The East (1979) знающие люди в шутку называли Unleashed In The Studio. И, что важнее всего, самой заметной частью Live Evil было то единственное, что, как настаивал Дио, в студии не перезаписывалось — его потрясающий голос. По иронии судьбы особенно это заметно на песнях эпохи Оззи вроде War Pigs, Children Of The Grave и на совершенно изумительной версии Black Sabbath, где он не просто добавляет свои краски на музыкальный холст; он реально меняет оригинал, делая его еще более пугающим, завораживающим и правдоподобным.

Все это оказалось погребено под волной «плохой прессы», которая поднялась после новости об уходе Дио. Sabbath в следующие годы приветствовал и провожал множество вокалистов, но ни один из них не тронул сердца фанатов так, как Дио. Конечно, старые записи с Оззи вызывали и вызывают заслуженное чувство ностальгии, но вот для поколения фанатов рока, выросших в восьмидесятые, существовал лишь один величайший вокалист Sabbath, лишь один «настоящий» хеви-металлический певец, — Ронни Джеймс Дио.