Black Sabbath. Симптом Вселенной

А после этого, вспоминает Хьюз, «Тони, судя по всему, позвонил Дону Ардену, потому что меня спросили, не смогу ли я записать весь альбом. И я согласился, потому что мне нравится Тони. Он не давал мне выпивки. Не давал мне наркотиков. Я нашел свою нишу. Но мы говорили на одном языке. Все было хорошо, мне нравилось, куда мы идем с этой пластинкой. Было весело. Тони уж точно не считал это альбомом Black Sabbath».

Альбом, получивший названиеSeventh Star, определенно не был работой Black Sabbath. Единственным, что связывало его с группой, были редкие куски фирменного «саббатовского» шероховатого листового металла, извлекаемого Тони Айомми из гитары. Он никогда не был соло-гитаристом уровня Ричи Блэкмора или Джимми Пейджа, так что бо́льшая часть материала на альбоме звучала как безликий мелодичный рок середины восьмидесятых. Даже обязательный к тому времени мини-инструментал Sphinx (The Guardian) со звуками ветра и меланхоличным синтезатором, переходящий затем в зловещую заглавную песню, похож скорее на пушистого пуделя а-ля Bon Jovi, а не на мохнатого мамонта Black Sabbath. В таком новом контексте композиции вроде откровенно мелодраматичной завершающей песни альбома, In Memory, смеси легкой акустики и спрятанных в тень электрогитар, вставали прямо в ряд с той рок-музыкой, которая привлекала слушателей американского радио: где-то между «квазитяжестью» Scorpions и столь же предсказуемыми Whitesnake. А Angry Heart, например, звучала похоже на Foreigner или других гигантов AOR середины восьмидесятых.

Как сольный альбом Тони Айомми с Гленном Хьюзом на вокалеSeventh Starвполне соответствует поставленной перед ним задаче: хороший, но не великолепный. Он мог стать передышкой в ожидании того, когда придет в чувство настоящая Black Sabbath. К сожалению, так не вышло, и «все веселье ушло», когда Тони сообщил Гленну, что теперь это альбом Black Sabbath. Айомми позже вспоминал, что это решение ему пришлось принять, когда Дон Арден отвел его в офис Майка Остина, сына президента лейбла Warner Bros. Мо Остина. Именно Остин-младший, по словам Айомми, «предложил нам и дальше работать под названием Black Sabbath и выпустить альбом под этим именем». Кто были эти «мы», о которых упомянул Тони Айомми? Очевидно, он и Дон Арден. В остальном решение полностью принимал Тони. Не в последний раз он решил пойти по пути наименьшего сопротивления и позволил злоупотреблять именем Sabbath в обмен на деньги и очередной шанс избежать неизбежного и наконец-то признать, что Black Sabbath пришел конец.

Остин рассуждал просто: альбом Black Sabbath привлечет больший финансовый аванс и больше рекламной поддержки, чем сольный альбом Тони Айомми. И продажи тоже будут намного лучше. Что же касается гастролей, выбор был прост: продолжать зарабатывать большие деньги, выступая хедлайнерами на аренах под названием Black Sabbath, или же начинать все с нуля, играя сольный материал по клубам и театрам. Для Тони Айомми, который сидел в своем пентхаусе вместе с верным Джеффом Николлсом и занюхивал дорожки, ответ был очевиден. А вот для Гленна Хьюза, который сидел на другом конце города и тоже занюхивал дорожки, это стало причиной «жуткого страха и боли». Их слышно в его голосе даже сейчас.

— Вот тут мне стало чертовски не по себе. Я подумал, что отъездить сольные гастроли с Тони Айомми было бы интересно. А когда Тони позвонил мне и сказал, что теперь у нас гастроли Sabbath в поддержку альбома Sabbath, я такой: «ну, бля-я-я-я-я-я» Одно дело — просто выходить на сцену и петь с Тони. Но вот стать новым певцом Black Sabbath… Дио очень успешно продвигал свою тему с подземельями и драконами. Потом Гиллан, у него тоже все было замечательно. А тут я. Я бухаю как черт. Вешу почти 95 кило. У меня борода. Зуба не хватает. Придется отложить бас и просто петь. Я настолько перепугался еще даже до начала репетиций: мне придется выходить и петь для пятнадцати, сука, тысяч разозленных молодых ребят, в основном одетых в косухи, а я такой выхожу и пою War Pigs! Нет, я с уважением отношусь к авторам и исполнителям этой песни, но сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что это выглядело так, словно Джеймс Браун стал фронтменом Metallica.