Black Sabbath. Симптом Вселенной

Дон был возмущен; он считал, что Оззи уволили в самое неудачное время. Ему и так было очень трудно убедить музыкальную индустрию, что Sabbath отнюдь не исчерпали свой коммерческий потенциал, а после такого сигнала все стало совсем плохо. Но Тони был непреклонен: либо уходит Оззи, либо он. И даже Дон не был настолько высокомерен, чтобы поверить, что ему удастся восстановить Black Sabbath без фронтмена. Впрочем, в одном он был уверен: если Оззи выгонят, то он еще сможет сделать сольную карьеру. Так что частью «золотого парашюта», на котором певец покинул Sabbath, стал контракт с Jet Records, по которому ему выплатили небольшой аванс, как раз покрывавший ежедневные расходы. Даже здесь Дон сумел найти положительную сторону, решив, что расставание с Оззи может пойти ему на пользу — если в результате он станет менеджером сразу двух успешных рок-коллективов. Все зависело от того, кем именно Sabbath заменит Оззи. Дон знал, что это будет непростой задачей, но у него уже было на примете несколько возможных кандидатур.

Как обычно, еще до того, как он успел обсудить их с группой, Тони уже принял решение.

— Карлик, бл*ть! — восклицал Дон все с тем же презрением, когда мы обсуждали те времена более двадцати лет спустя. — Они решили взять е*аного карлика! Я сказал им: «Нельзя, чтобы фронтменом Black Sabbath был карлик. Вас же на смех поднимут!» Но они решили взять именно его, так что я послал их на хер. Я подумал: «Я слишком стар, слишком успешен, слишком умен для этой херни». И все.

На самом же деле вышеупомянутый «карлик» был одним из самых культовых певцов в рок-музыке конца семидесятых. Невысокий ростом, но добившийся больших высот, наделенный голосом, подобным львиному рыку, драйвом, амбициями и композиторским талантом. И более того, ему удалось добиться того, что казалось невозможным тем долгим, жарким, пропитанным кокаином летом 1979 года, — вернуть Black Sabbath на прежние вершины и даже покорить новые.

Его звали Ронни Джеймс Дио, и у него были самые серьезные намерения. Неважно, нравилось ли это Тони, Гизеру и Биллу…

— Дело не только в умении петь, — позже говорил Ронни Джеймс Дио, когда кровь уже запеклась, а пожары стихли. — Нужно уметь построить мост между тобой — группой — и аудиторией. Где-то посередине вся эта энергия встречается — и взрывается!

В отличие от Оззи Осборна, чей образ грустного клоуна отчасти был обусловлен характером, сформировавшимся в обстановке безнадежной нищеты и мрачного висельного юмора, а отчасти — бременем от низкой коллективной самооценки и общего пессимизма Black Sabbath, Ронни Джеймс Дио считал себя убийцей драконов, алхимиком снов, который сможет перевернуть даже самую мрачную ситуацию с помощью своей железной воли. Как и Оззи, ему нравились шутки, но вы вряд ли бы рискнули посмеяться над Ронни, по крайней мере в лицо. Оззи в своей карьере, казалось, просто плыл по течению, либо падая на первом же препятствии, либо вдруг запрыгивая на самую вершину благодаря откровенному везению, а вот Ронни относился к каждому шагу с предельной серьезностью. Он был не таким высоким, как Оззи, не таким миловидным, в него было не так легко влюбиться. Но он умел проникнуть в зрительские умы и остаться там подобно мозговой червоточине, подобно силе природы, ветру или дождю, которые он, казалось, призывал каждый раз, когда открывал рот, чтобы петь, и звучал этот невероятно мощный голос, как солнце, которое всегда встает сразу после самых холодных и темных минут ночи.