Black Sabbath. Симптом Вселенной

На гастролях давление в группе уже стало сказываться. Во время отдыха в Германии Рэнди радовался как ребенок, обнаружив самые маленькие миниатюрные игрушечные поезда из всех, что ему доводилось видеть. Там же, в Европе, Оззи реально, как поется в песне, сошел с рельсов. Его интрижка с Шэрон переросла в полноценный роман — о котором Тельма до сих пор ничего не знала, — и после нескольких месяцев жизни в гастрольном автобусе Оззи было тяжко. Каждый вечер он жаловался, что у него болит спина, пропал голос, он болен, он не может так продолжать. Но каждый вечер Шэрон — зная о его почти патологической боязни сцены — выпихивала его выступать. В конце концов, после очередного запоя с наркотиками оставшиеся гастроли отменили, и группа вернулась в Лондон, где жила до начала второго британского турне в ноябре. Оззи позже рассказывал:

— Первые два альбома Sabbath было очень приятно записывать и первые два сольных альбома Оззи тоже, потому что тебе нечего терять, но зато ты много можешь получить. А вот когда запишешь пару хитов, ты можешь потерять многое, и нужно поддерживать первоначальный импульс.

Руди Сарзо вспоминает, как вместе с Рэнди ходил в элитный бордель в Лондоне, хотя гитарист говорил, что сбежал из комнаты после того, как «леди», которую ему представили, начала бить его хлыстом для верховой езды. «Я просто хотел с кем-нибудь поговорить, — сказал он Руди. — В группе столько всего неясного. Я совершенно не уверен в нашем будущем». Давление лишь усилилось после того, как в январе 1982 года начался следующий тур по США. И Blizzard, и Diary уже стали в Америке платиновыми, и Оззи был готов снова выступать в спортивных комплексах. На бумаге, учитывая его многолетний опыт хедлайнерских выступлений на больших площадках в Sabbath, все казалось идеальным. Но тогда — это тогда, а сейчас на дворе были восьмидесятые, восход эпохи высокобюджетных постановок и сложных сценических шоу. Шэрон, которой не хотелось, чтобы Оззи отстал от жизни, заказала новые гастрольные декорации — фасад замка с башнями и порталами и средневековую одежду, в которую должна была облачаться группа, и карлика, которого прозвали Ронни, в честь преемника Оззи в Sabbath.

Группа осталась недовольна этой идеей. Барабаны Томми Олдриджа стояли так высоко на башенке замка, что он жаловался, что вообще не слышал, что играют остальные, а усилители Руди и Рэнди спрятали настолько далеко за «стенами», что они тоже с трудом понимали, как звучат. Впрочем, хуже всего пришлось Оззи: для выхода на бис он вставал на гигантскую механическую руку, которая поднимала его над первыми рядами зрителей. «Если это так охереть как безопасно, сама туда лезь!» — закричал Оззи на Шэрон и сбежал. Впрочем, перебранки Оззи и Шэрон к тому времени стали такими регулярными, что к ним стали относиться, как к неотъемлемой части гастрольной жизни.

— Рэнди ненавидел всю эту херню — они ссорились, кидались друг в друга вещами, орали, все прочее, — вспоминает Боб Дэйсли.

Одно можно было сказать с уверенностью: Шэрон была суровой женщиной. Ее брат Дэвид говорил: «Шэрон — настоящий Дон в юбке», и все думали, что он шутит. Но она снова и снова доказывала это в первые годы успехов Оззи после Sabbath. Она не давала спуску ни промоутерам, которые пытались рискнуть и недоплатить группе гонорар, ни строптивым офисным работникам лейблов, которые просто не выполняли свою работу. Однажды на автограф-сессии в магазине она накинулась на фотографа, поняв, что он бутлегер — фотографирует музыкантов, а потом продает снимки возле концертных залов, зарабатывая на этом по несколько тысяч долларов, — и отправила его в нокаут. Роста в ней, может, было чуть больше полутора метров, но когда один промоутер по ошибке попытался потребовать с нее 6000 долларов за рекламу перед концертами, она ударила его головой и пнула между ног. Позже она вспоминала:

— У меня был единственный пример для подражания — мой отец, так что в определенной степени приходилось выдумывать правила на ходу.

В шоу-бизнесе быстро поползли слухи: не говори Шэрон Арден, что делать, хуже будет.