Бладхаунд. Играя на инстинктах (СИ)

– Не то, чтобы они представляли для меня опасность, но… – протянул тенебрис. – Я не люблю марать руки! Как ты уже понял.

С этими словами он развернулся на месте и зашагал к пролому в стене, из которого уже абсолютно четко доносились сирены.

– Постой! – окликнул его Марк. – Так что… что теперь?

– Теперь? – девочка остановилась и посмотрела на охотника вполоборота. – Теперь этот мир станет моим! Не сразу, конечно, здесь не все так просто. Да и Орион будет мешаться под ногами. А еще Знающие эти, они ведь и в других городах есть. И все же – это вопрос времени.

Лара отвернулась и продолжила путь к пролому. Марк вскочил, метнулся за ней и впервые встретил существо, не уступавшее ему в реакции. За наносекунду до того, как он настиг свою дочь, та развернулась на сто восемьдесят градусов и уставилась на отца немигающими жемчужно-черными глазами.

– Не приближайся, – прошипел тенебрис. – Иначе твоя дочурка будет страдать так, как не страдала ни одна из твоих жертв, охотник!

– Хорошо! – выпалил Марк, инстинктивно демонстрируя открытые ладони. – Только не трогай ее! И скажи… – он замялся, опустив взгляд и ненавидя себя за то, что не может найти выход из этой ситуации. – Скажи, что теперь делать мне?

– И правда! – Лара хихикнула, притопнув ножкой. – Ты же мое самое верное и самое смертоносное оружие. И мой самый опасный враг! Но по крайней мере в этом теле я себя обезопасил, не так ли? – и он лукаво подмигнул Марку. – А вообще ты свою миссию выполнил и можешь делать, что хочешь. Только не смей идти за мной, иначе… – губы девочки исказила отвратительная улыбка двинутого кровопийцы. – Хотя почему-то я уверен, что мы все равно еще увидимся.

Бладхаунд не заметил удара, но едва маленький кулачок Лары погрузился ему в живот, охотник сложился пополам, на несколько мгновений лишившись всех своих чувств и способности дышать. Когда он с рычанием разогнулся, тенебриса и след простыл. Не отдавая отчета своим действиям и даже не думая о том, что Эссенциал приказал не преследовать его, Марк выскочил из здания через пролом в стене.

Метель улеглась, а сквозь тучи выглянул раскаленный до розовой охры дьявольский глаз, впервые за несколько десятилетий коснувшийся своим взором Пепельных Долин. Охотник осмотрелся.

Пролом, из которого он вышел, полукольцом окружили Стражи – три полных отделения, тридцать шесть человек. Все – закованные в экзоскелеты, с тяжелыми пулеметами и лучевыми винтовками в руках, а у некоторых обнаружились даже плазматреки – новейшая разработка научного отдела Департамента Стражей. Воины стояли подле броневиков военного образца с турелями на крышах, а над ними, выжигая рассеянный в воздухе пепел фотонными отражателями, гудело восемь лайтеров.

Оглядев их, Марк усмехнулся. Стражи ничего не говорили, не выдвигали требований бросить оружие и лечь на землю. А ведь могли с полным правом, потому что огневой мощи здесь хватит на маленькую армию.

– Но на одного охотника будет маловато, – плотоядно улыбнувшись, Бладхаунд откинул капюшон и выхватил из-за пояса камы. В ответ на его движение загудели набирающие энергию плазменные генераторы и синхронно щелкнули пулеметные затворы.

– Я – Марк Свартальв, – он не спеша двинулся на ряды Стражей, с каждым словом повышая голос. – Безумец, беглец, навеки любящий отец и муж, – он видел каждое движение воинов, чувствовал, как зачастили их сердца, как в ответ на гормональные реакции их потовые железы начали выбрасывать феромоновые смеси. – Я – Бладхаунд. Убийца, собирать душ, чемпион темных богов!

Внезапно налетела метель и шквал пламени ушел в пустоту. Выстрелы громыхали еще ровно сто двадцать секунды, а когда они стихли пространство перед лабораторией превратилось в забрызганный кровью склеп, где не осталось и больше не могло быть жизни.

Из экспедиционного корпуса Ориона-17 в Арк-Сити тем вечером не вернулся никто. Охотник тоже не вернулся. У него больше не было дома, семьи, друзей. Остались только боль и кровь. Боль, от которой нельзя избавиться и с которой можно только примириться. И кровь, которая будет литься до тех пор, пока он не остановит тьму.