Блага земные

Он пропустил мои слова мимо ушей, лицо его оставалось озабоченным всю дорогу до дома. Но руку мою он не выпустил и на крыльце поцеловал меня — один только раз, и очень серьезно, как человек много-много старше меня. Собственно, так оно и было. Я была совсем еще девчонка! И о будущем думать не думала. Ужасно странно: вот так коснуться друг друга, скользнуть по поверхности, не затрагивая таинственной внутренней сущности. Я могла бы простоять всю ночь, уткнувшись головой в его шерстяное плечо. Это Сол сказал наконец, что надо войти в дом.

Мать начала как-то уменьшаться, съеживаться, усыхать. Ей было страшно. Я видела, как она смотрела на Сола своими блестящими глазами в красных прожилках. Чем лучше он обращался с ней, тем с большим подозрением она относилась к нему. Когда он спрашивал ее о чем-нибудь, она подолгу не отвечала: ей приходилось пробиваться через множество слоев страха. Ночью, когда я помогала ей укладываться в постель, она хватала меня за руку и вглядывалась в мое лицо. Ее губы безмолвно шевелились. А потом я спускалась вниз, Сол тоже хватал меня за руку и притягивал к себе. На мгновение меня охватывали смущение и растерянность.

— Что с тобой? — спрашивал он, но я молчала.

Я все старалась понять его. Это было нелегко. Ему недоставало беспечной дерзости, которой я так ждала от него, даже надеялась в нем найти. Чего-чего, а серьезности у него хоть отбавляй. (Когда я училась в школе, нам говорили, что надо искать чувство юмора). Он держался со мной строго, без тени усмешки, и я робела. К тому же я не могла понять смысла всех этих разговоров о работе. Казалось, он ждет, чтобы призвание пришло к нему, как судьба. В самом деле, он такой был доверчивый!

— Может, тебе надо отправиться на поиски, счастья? — говорила я полушутя. — Вот я непременно отправилась бы. Ох, как же мне хочется уйти вместе с тобой. Хоть завтра, куда глаза глядят.

— Нет, ты бы не ушла, — сказал он. — Оставить мать в таком положении?

Не понимаю, как этот человек мог быть сыном Альберты.

В мае он купил мне кольцо к помолвке. Вечером, когда мы втроем сидели за ужином, он вынул его из кармана — кольцо с маленьким бриллиантом. Ничего такого я не ожидала. Он надевал кольцо мне на палец, а я смотрела на него во все глаза.

— Я решил, что уже пора, — сказал он мне. — Простите, миссис Эймс, я не могу больше ждать. Я хочу на ней жениться.

— Но я… — пробормотала мама.

— Это будет не сразу, — продолжал он. — Я пока никуда не собираюсь ее увозить. Я даже не знаю, чем буду заниматься. Мы останемся здесь до тех пор, пока будем нужны вам, поверьте. Обещаю вам…

— Но… — сказала мама.

Тем все и кончилось.

Я должна была отказать ему. В конце концов, я, не была совершенно беспомощной. Надо было сказать: «Прости. Но для тебя нет места в моей жизни. Я никого не собираюсь брать с собой в это путешествие». Но я не сказала. Он сидел рядом, и удивительный, незнакомый мужской запах его кожи вызывал во мне такую любовь, что я была прямо сама не своя. Слова его были очень отчетливые, будто говорил он со мной в трескучий мороз. Мне в голову не пришло ему отказать.

Глава 7

Проснулась я от ощущения качки и тряски. Приподнялась, огляделась вокруг. Солнце светило так ярко, даже глазам стало больно, но я все-таки увидела, что мы остановились на заболоченном поле соломенного цвета. Джейк сидел за рулем и что-то бормотал. Двое мужчин в джинсовых куртках изо всех сил наваливались на машину сзади.

— Взяли! — крякнул один из них, и я почувствовала толчок. Колеса забуксовали.

— Вот идиоты! — сказал Джейк, выключая зажигание. — Не могут навалиться разом.

— Что происходит? — спросила я.

Он искоса взглянул на меня и вылез из машины.

— Надо подогнать вон тот трактор, — обратился он к тем двоим. — Подтолкнуть сзади. Только и делов.

— Трактор? Какой трактор? — спросил один из них, — Это ты про вон ту развалину? Да она всего-то на двенадцать лошадиных сил. Жена орудует ею в огороде. Думаешь, этой штукой можно тебя вытащить? И потом, к машине сзади никак но подберешься. Уж больно крутой подъем.

— Тогда дерните спереди. Мне все равно.

— И спереди ничего не выйдет. Это же не трактор, а черт-те что. На нем навоз и тот не вывезешь.

— Послушайте, — сказал Джейк. — Вот двадцать долларов — они ваши, если приложите руки.

В заднее стекло я видела, как он передавал деньги человеку в красной клетчатой кепке. Изо рта у них вылетали маленькие клубы пара.

— И все двадцать по одному доллару? — спросил мужчина.

— Деньги есть деньги.

— Ну что ж, пожалуй, можно попробовать. Пошли, Кейд.

Мужчины зашагали через поле. Джейк вернулся в машину. Вместе с ним ворвалась струя холодного воздуха. Я задрожала и сложила руки на груди. Мне было не по себе: пропала куда-то целая ночь.

— Где это мы? — спросила я.

— Посмотри в окно, увидишь. Посреди пшеничного поля.

— Да, но как мы сюда лопали?