Блага земные

Теперь мы ехали медленнее: приходилось то и деле останавливаться. Во-первых, кота без конца укачивало. Время от времени он жалобно мяукал. Джейк сыпал проклятьями, тормозил и сворачивал к обочине. На беду, кот ни за что не хотел вылезать из машины. Мы хором начинали звать его: «Плимут! Иди сюда, Плимут!» Но он забивался под сиденье, а мы беспомощно слушали, как его рвет.

— И это полезно для нервов? — спрашивал Джейк.

Во-вторых, Минди мучили судороги в ногах. Всякий раз, когда начиналась судорога, нам приходилось останавливаться, чтобы Минди могла хоть немного походить, пока не станет легче. Мы стояли, прислонясь к машине, и смотрели, как она, припадая то на одну, то на другую ногу, ковыляет по полю, усеянному цветами и бутылкам из-под пива. Было по-настоящему тепло, солнце светило так ярко, что приходилось щуриться. Издалека Минди казалась маленьким, озаренным солнцем роботом.

— Проходит! — кричала она. — Мне уже легче!

— Вот сейчас я начинаю жалеть, что не курю, — сказал Джейк.

— Я чувствую, как расслабляются мышцы!

Куртка Джейка пузырем вздулась на ветру. Он стоял рядом со мной. Наши локти соприкасались. Мы были похожи на родителей, которые вывели ребенка на прогулку в парк.

— Ты ведь рожала? — вдруг сказал он, словно читая мои мысли.

Я кивнула.

— А судороги в ногах у тебя были?

— Да вроде нет.

— Это все ее выдумки.

— Вряд ли.

Я почувствовала, он смотрит на меня. И отвернулась. Тогда он спросил:

— Сколько?

— Что?

— Сколько детей?

— Двое, — сказала я.

— Твой муж любят детей?

— Ну конечно.

— А что он делает?

— Что делает?

— Чем зарабатывает на жизнь? Шарлотта, о чем ты думаешь?

— Да… Так он… в общем, он проповедник.

Джейк присвистнул.

— Разыгрываешь?

— Нет.

Минди неторопливо направлялась к нам, за ней полосой тянулись примятые цветы.

— Теперь совсем прошло, — сказала она.

Джейк посмотрел на нее отсутствующим взглядом, словно не мог понять, что именно у нее прошло.

Часов в двенадцать дня мы проехали мимо большого щита в виде горки пластмассовых апельсинов — приветствие по случаю прибытия во Флориду.

— Ура! — крикнула Минди. — Сколько нам теперь осталось ехать?

— Еще накатаешься, — сказал Джейк. — Ты что, никогда не видела карту США? Мы едем вниз, по знаменитому Большому Пальцу.

— Я устала от езды. Разве нельзя остановиться в мотеле или еще где-нибудь? Мисс Боханнон говорит, в моем положении долго ехать в машине вредно.

— Что еще за мисс Боханнон?

— Фельдшерица, она учит уходу за ребенком.

Джейк нахмурился и нажал на акселератор.

— Не понимаю, — сказал он, — зачем там преподают уход за ребенком.

— Чтобы научить, как ухаживать за ребенком, дурачок.

— Пустое дело, по-моему, — заметил Джейк, — Ведь большинство девчонок отдадут своих детей на усыновление.

— Верно, но такие девчонки не ходят на эти занятия. Они посещают курсы по уходу за внешностью.

— Ясно, — сказал Джейк. …

Какое-то время он ехал молча. По его лицу было видно, что он о чем-то размышляет. Потом он снял ногу с акселератора.

— Постой-ка.

— Что такое?

— Ты что, собираешься оставить этого ребенка?

— Конечно.

— Ну, знаешь, по-моему, это ни к чему…

— Как, Джейк? Что же, по-твоему, мы должны…

— Мы?

Минди повернулась и посмотрела на меня. Я уставилась на проплывающую мимо бензоколонку.

— Ты на что это намекаешь, Минди? — спросил Джейк. — Рассчитываешь, что мы поженимся?

— Конечно, рассчитываю. Иначе зачем тебе было ехать в такую даль? Надо хоть немножко любить меня, чтобы столько проехать.

— Не зверь же я, в конце концов, — сказал Джейк. — Даже когда угоняют самолеты, детей отпускают. Даже когда дерутся за места в спасательных шлюпках, детей сажают в первую очередь.

— В шлюпках? Ты о чем? При чем тут шлюпки?

— Я ехал спасать ребенка из тюрьмы. Умора! Ничего себе тюрьма. Да ты меня просто надула!

— Нет, не надула! Зачем ты так говоришь? Так вот, послушай, Джейк Симмс, — сказала Минди. — На попятный ты не пойдешь. Ехал в такую даль, забрал меня из приюта, привез в другой штат — и вдруг передумал? Ну нет! Мы с тобой поженимся, у нас будет ребенок и самый прекрасный дом на свете.

— Ни за что, — отрезал Джейк.

— Если хочешь, можем остаться здесь, во Флориде. Купим маленький домик по соседству с Оливером, разве плохо? И вообще, климат здесь для детей самый подходящий. — Она обернулась ко мне. — Здесь они не будут постоянно простуживаться, и нам не надо будет покупать им зимние вещи. Здесь жить дешевле. Я так люблю тепло. Обставим дом по-летнему, все будет ярких цветов: плетеные стулья, белые занавески с оборками, перевязанные посредине лентой, эти, как их?…

— Занавески «присцилла», — подсказала я.

— Ага, «присцилла». Обязательно повесим. Занавески «присцилла». Во всех комнатах, кроме гостиной. Там будут портьеры из искусственного шелка, Золотистые или, может, оливкового, цвета. Какие-тебе больше нравятся, Джейк? Золотистые? — Джейк молча смотрел прямо перед собой. — Оливковые?