Благая Весть Курта Хюбнера (СИ)

Незванов Андрей Семенович Благая Весть Курта Хюбнера

Свою книгу

Курт Хюбнер озаглавил:

"ИСТИНА МИФА"...

... И этим сразу же сбил нас с толку. Что понимать под "мифом"?

Если речь идет о Мифе древних эллинов, то само по себе словосочетание "ИСТИНА МИФА" представляется алогичным. Миф - либо истина, либо вымысел, сказка - тем более, что греческое слово "мифос" означает как раз "сказание", "предание".

Притом что, если мы будем рассматривать миф как сказку, то внешне противоречивое словосочетание "правда сказки" обретёт смысл в контексте известной поговорки: "сказка - ложь, да в ней намек - добрым молодцам урок".

Это означает, что сказка заранее есть неправда, поскольку придумывается. Но придумывается она ради публикации эталонов поведения в различных характерных бытовых ситуациях, которые суть правда.

В этом случае слово "правда" понимается в его исконном смысле - в значении справедливости тех судов, которые износят персонажи сказки, помещенные в специально придуманные для этого положения. То есть, истина сказки принадлежит не событиям, о которых сказка повествует, и которые суть ложь, но - Этике, реальной как генеральное согласие насельников данного мира по вопросу: "что такое хорошо и что такое плохо?".

Как будто понятно....

Но, что может означать "истина мифа" в устах Курта Хюбнера?

В "Предисловии" Курт определяет "миф" как "систему опыта и мышления". То есть, мы имеем дело уже не с Мифом, но с каким-то предметом логического сознания Хюбнера, с которым он, давая определение, соединяет понятие.

Миф как таковой начинает существовать для нас только как конкретный Миф, когда нам его рассказывают и показывают; и который затем истинствует нами, в контексте наших отношений со Старшим, из уст которого мы этот миф услышали. То есть, истина Мифа - это присутствие в нашем житии почитаемого Старшего с Мифом на устах как Наставлением.

Курт Хюбнер не является для нас почитаемым Старшим. Он не рассказывает нам никакого Мифа, да и не может рассказать, не имея к тому никаких полномочий, вне которых миф, пересказанный профаном, превращается просто в сказку.

Курт - работник ума; занимается умственным трудом. На этих страницах он предлагает нам продукты своего труда. И, первым делом, знакомит нас со своим понятием мифа, или с умной рефлексией, представляющей миф (всякий миф) в виде некой логической "системы". И поскольку в этой его акции никакой конкретный Миф не принимает участия, да и не может принимать, невозможно говорить об истине = существовании, или бытии Мифа. Отсюда, "истина мифа", заявленная Хюбнером, может быть бытийной, но - только логической; и есть "истина" его умного представления о мифе.

То есть, "истина мифа" здесь - это ответ на вопрос: отвечает ли представление Хюбнера той реальности, которую он себе представляет?; и, соответствует ли формализм его представления собственной логике объекта представления?

Мы знаем уже, что Курт представляет "миф" как "систему". Истина системы - это количественные отношения, устанавливаемые математикой и описываемые математическими выражениями, связывающими математические объекты, как-то: множества, распределения, части, отношения..., - и, в том числе, структуры.

Как раз к "структурам" как логическим инструментам Хюбнер и прибегает в своей аналитике "поэтического опыта", являющегося, по его мнению, источником мифа в культуре.

Именно, в культуре, притом в "нашей" постмодернистской, - ибо в религии и в традиционной культуре, неразрывно связанной с религией, миф живет совершенно иначе, и его источником служит другой опыт. Ведь, если мы возьмем античную поэзию, онтологически она обнаружится всё-таки как вторичная по отношению к Мифу.

Но, как бы то ни было, мы приступаем....

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.═

Миф и наука: двуединство нашей культуры

1. Единое, само в себе различающееся: паратаксис, гипотаксис и синтез

Хюбнер пишет:

"Всякий вид опыта, будь то научный или поэтический, характеризуется определенной онтологической структурой содержащейся в нем предметности. Я называю ее онтологической, поскольку она, выражаясь классическим философским языком, определяет основания "бытия" предметов, которые всегда заранее предпосланы некоторому типу опыта".

С позиции смысла, цитированное высказывание выглядит как бессвязный бред: единство ему придает только уподобление формализованной ученой речи. Больше всего это походит на кусок текста из учебника по основам Права: например, права природопользования; поскольку именно природные объекты заранее предпосланы любому типу опыта с ними.