Благая Весть

ГЛАВА 12

То, что видит око, значит этому быть, то, что слышит ухо, значит все нужно запомнить. Голова и руки даны для того, что­бы творить. И все это невозможно обойти стороной. Путь Бо­жий всегда имеет прямую тропу и это все нужно почитать. И ко всему Божьему относиться с большой серьезностью, ибо Он и только Он для всех людей есть не только Творец, но и Ве­домый. Идти вслед за Ним - это не только честь, но и слава. И грядущий вслед за Творцом будет вечен во все века.

1. Я шел рядом с Ангелом, мне приятно было идти с ним. Из своих домов стали выходить местные жители, они были раз­ных видов, но я к этому уже привык. Хотя их взгляды очень сильно действовали на меня. Мне казалось, что они завидуют мне. Судя по всему это так и было. Ведь я имел чисто челове­ческий образ, а они что-то необъяснимое. Не хотелось мне быть на их месте, но раз они это заслужили, значит, тому и быть. Меня одолевали разнообразные мысли. Я вспомнил Алико, ее прекрасный город. Предо мной предстал тот мир, в котором я живу. Свернув в один из переулков, я услышал шум прибоя, - море находилось где-то рядом. Интерес захватывал меня. Ве­домый остановился и сказал: “То, что ты увидишь, не бойся и не устрашайся, ибо ты первый и последний видишь это. Я тебе показываю это море не для устрашения, а для того, чтобы ты понял всю суть происходящего там, в той жизни, где ты жи­вешь. И ты должен понять во что выливается горе человечес­кое, и кто чего достоин. Согласись со мной, что среди людей есть “звери”, хотя они и созданы Всевышним. И вот эти “зве­ри” подчинены всему злому. Здесь они получают свою дозу перевоспитания. А хочется видеть совсем другое, но увы, это­го пока не происходит”.

2. “Скажи мне, а где сейчас находится Александрий?” “Он ждет нас недалеко от моря, куда мы следуем. С ним ты и про­должишь дальнейший путь. У меня же есть свои дела. А пока следуй за мной и молчи”. По небу ползли темные тучи, на душе стало скверно. Я вновь прочувствовал неприятный за­пах, он, наверное, исходил от того моря, к которому мы при­ближались. На встречу нам двигалось нечто похожее на жен­ский пол. Сравнявшись с нами, оно стало на колени и начало просить прощения. Ведомый долго смотрел на нее и после про­молвил: “Ты полностью каешься в своих грехах?” “Да, пол­ностью”. “Тогда ступай к тем вратам, которые выходят к Саду Обилия и скажи моим братьям только одно слово - Лакис. И ты вновь примешь свой облик. Но запомни, ежели ты согре­шишь еще, то снова вернешься сюда на все века”. Мне хоте­лось спросить ведомого, что же эта особь натворила, но он про­сил меня молчать.

3. Особь привстала и с непонятной улыбкой побежала к тем вратам, где совсем недавно бывал я. Я смотрел ей вслед и ра­довался за нее, ибо видел ее спасение и доброту моего ведо­мого. “Дай Бог, чтобы так было с каждым”, - подумал я. “Так будет с каждым, кто облагоразумится здесь, перевоспитается и поймет, что зло - это боль не только для живого существа, но и для Царствия Небесного”, - сказал мне ведомый. Я ниче­му не удивился, и мысленно согласился с ним. “Господи, и сколько все же человеческой невинной крови пролито на Зем­ле за все время ее бытия?” - вновь подумал я. Ведомый оста­новился и, посмотрев на меня, сказал: “Если бы люди были ум­нее и не уходили далеко от Истины Божьей, то всего этого ты бы никогда не увидел. Испокон веков человек покланяется Богу. Да, он Его временно не видит, но чувствует Его Сущ­ность. И вот наступают моменты, когда силы зла вторгаются в духовную обитель человека и рушат в нем все доброе. С это­го момента и начинает проливаться кровь человеков. Снача­ла эта кровь была каплей, после стала ручьем, и вот она дос­тигла апогея. Этой крови сейчас много, безмерный океан, ко­торый ты скоро увидишь. Ибо я веду тебя к нему, дабы ты, творение Божье, убедилось в том, что зло, это не прихоть Бо­жья, а людское неверие ко всему Божьему”. Из этих выска­зываний не все я понял, хотя до моего ума кое-что дошло. Я представил события, которые происходили на Земле, все те, что помнит история. Больше ни о чем я не старался думать, ибо видел, что мой ведомый чем-то был озабочен, и осталь­ной путь я все время молчал.