Благие намерения

Молоденький большеглазый разбойничек, польщенный доверием, быстро навел порядок в каюте и, унеся пустые кувшины, поставил пару полных. Потом наверняка будет хвастать, что пил с самим Шарлахом, да и не раз…

На порог тяжко ступила косолапая нога в коротком сафьяновом сапоге, и вошел Лако, грузный мужчина средних лет. Роскошный кимирский плащ, отягощенный вышивкой, крупными складками ниспадал с его широких покатых плеч. Ручьи стекляруса сбегали, мерцая, от ключиц к бедрам. По контрасту с темно-синей тканью повязка, прикрывающая лицо, казалась ослепительно белой. На рукавах плаща, однако, виднелись пятна винного происхождения, а стеклярусные ручьи кое-где обмелели, повытерлись. Надо полагать, гость не питал ни малейшего почтения к своему богатому наряду.

- Удачи тебе. Шарлах, - неспешно проговорил вошедший и, поколебавшись, повернулся к женщине. - Удачи и тебе, Алият…

- Удачи тебе, Лако, - несколько сипловато ответствовал Ар-Шарлахи. - Садись пей вино.

Гость не заставил себя упрашивать. Мужчины, приподняв нижние края повязок, молча выпили по чашке и начали беседу.

- Взялся за крупные дела. Шарлах? - просто и в то же время с уважением осведомился Лако. - Двухмачтовик и боевая каторга? Славно, славно… А почтовик правильно продаешь. На нем только улепетывать хорошо да торгашей перехватывать… Для налета надо кое-что посерьезней…

Несомненно, перед Ар-Шарлахи сидел и чинно, не открывая лица, прихлебывал вино собрат по ремеслу. Озадачивало лишь одно: непринужденный тон Лако наводил на мысль, что оба главаря давно знакомы, чего быть никак не могло. Однако в любом случае разговор следовало поддержать.

- А что ты сам поделываешь, Лако? - в свою очередь вежливо полюбопытствовал Ар-Шарлахи. - Давненько ничего о тебе не слышал.

И да будет тому свидетелем разбойничья злая луна, в словах его не было ни песчинки лжи!

Гость ответил не сразу.

- Сейчас я пеший, - сказал он наконец со вздохом. - Потерял корабль в Кимире. Со мной тут еще четырнадцать моих людей. Народ тертый, знающий. Деньги у меня есть… Вернее, будут. Завтра тряхну должников… Готов откупить половину «Белого скорпиона» и войти в долю. Какой я погонщик, ты и сам наверняка слыхал… Немедленного ответа не прошу. Прикинь, обдумай. А завтра скажешь…

Ар-Шарлахи покосился на Алият. Кажется, она была весьма удивлена.

- Конечно же, я все обдумаю, Лако, - осторожно проговорил он. - Но и ты тоже прикинь все до завтра и обдумай. У меня на хвосте висит караван досточтимого Хаилзы, так что компаньон я сейчас опасный…

Красномордого Хаилзу Ар-Шарлахи приплел для важности, но, приплетя, похолодел. Он ведь и сам, честно говоря, забыл про караванного. А тот, вполне возможно, и впрямь уже шел по следу со своими тремя кораблями…

- Опасный… - недовольно повторил Лако. - Если бы я искал безопасного прибытка, я бы пошел не к тебе, а к торгашам - наниматься в охрану. Сейчас многие туда подались.

- А сам?

Лако усмехнулся:

- Тактика не велит. Предпочитаю нападение обороне… С этими словами он отставил чашку и, пообещав, что все тем не менее обдумает, уже собирался откланяться, как вдруг подала голос Алият.

- Ты позволишь задать ему один вопрос? - обратилась она к Ар-Шарлахи и, получив разрешение, пристально посмотрела гостю в глаза. - Скажи, Лако… Ведь Шарлах в свое время не однажды посылал к тебе и звал в долю. Ты раз за разом отказывался… Ты отказался даже от встречи. А теперь вдруг приходишь сам. Что случилось? Тебя привлекла наша удача?

Лако насупился, помолчал.

- Дело не в удаче, - сказал он. - Хотя ив ней тоже… А, ладно! Давай начистоту! - И гость взглянул на Ар-Шарлахи в упор. - Знаешь, будь ты чуть помоложе, я бы решил, Я что ты просто повзрослел… Я же ведь слышал и о прежних Ц твоих делах, и о теперешних… Так вот с тех пор, как ты побывал у стражников в Харве, тебя словно подменили. Раньше ты мне казался крохобором, не шибко умным и, прости, трусоватым… Не обижайся. Я рад, что ошибся в тебе.

Ар-Шарлахи перевел оторопелые глаза на Алият, оцепеневшую в своем углу, и встретил взгляд, исполненный злобного изумления.

- Маленький, зато настоящий, - удовлетворенно заметил Ар-Шарлахи, еще раз оглядывая розовый храмик, увенчанный по углам четырьмя бронзовыми изваяниями верблюдов. - И потолок, наверное, в виде злой луны…

- А как же! - недружелюбно отвечала ему Алият. - Все как положено…

В ныне разрушенном храме Харвы полированный металлический диск потолка был громаден и вознесен пугающе высоко. День за днем на нем все отчетливее проступали голубоватые контуры матери-верблюдицы, чтобы проясниться окончательно в ночь полнолуния. Интересно, здесь так же?..

Вокруг шумела Туркла, на карнизах и башенках ворковали мелкие южные горлинки жемчужных оттенков, сияла кимирская смальта бесчисленных мозаик.

«Единственный живой город, - подумалось Ар-Шарлахи. - Харва больна… Кимир, наверное, тоже… Пальмовая Дорога умирает… Одна только Туркла брызжет здоровьем. Тень-кровопийца…»