Благие намерения

Нурденсон.Всю жизнь прожил здесь у Стуршёна, но подобной погоды в феврале никогда не видел. Точно сам черт с цепи сорвался.

Хенрик.Люди утверждают, что инфлюэнцу принесла с собой погода. Не знаю, чему и верить.

Нурденсон.Не погода, а война, пастор. Миллионы трупов разлагаются. Инфекция переносится ветром. Но скоро этому конец. Американцы найдут повод, и все закончится. Поверьте.

Хенрик.Через год, два, пять?

Нурденсон.Весьма скоро. Я был в Кёльне несколько недель назад. Изменилось все. Продукты кончаются. На улицах беспорядки. Никто не верит в победу. Хотя пока все идет хорошо.

Хенрик.Хорошо?

Нурденсон.Я имею в виду — для нас. Пока идет война, мы прокормимся. Закончится война — и прокормиться уже будет нельзя.

Хенрик.Вы в этом уверены?

Нурденсон.Вы, пастор, не слишком хорошо информированы?

Хенрик.Весьма плохо.

Нурденсон.Я так и думал. ( Молчание.)

Хенрик.Вы хотели поговорить со мной, господин Нурденсон?

Нурденсон.Да это больше внезапный порыв. Шел мимо пасторской конторы и подумал: а не зайти ли поболтать с молодым Бергманом? Как дела у девочек?

Хенрик.Спасибо, хорошо.

Нурденсон.Я слышал, что вы отменили домашние задания в предконфирмационной подготовке?

Хенрик.Более или менее.

Нурденсон.А вы имеете на это право?

Хенрик.Никаких подробных правил ведения занятий не существует. Есть только общая фраза — «конфирмант должен быть подобающим образом подготовлен к своему первому причастию».

Нурденсон.Так-так, значит, сейчас вы подготавливаете моих дочерей? Вам ведь, пастор, вероятно, известно, что это происходит против ясно выраженной мной воли? Нет, нет, черт возьми, поймите меня правильно! Никаких стычек по этому поводу у нас не было. Решение принимали Сюзанна, Хелена и их мать. Я только сказал, что я против этой истерической возни с кровью Христа. Но моя малышка Сюзанна настаивала на своем, а моя кроткая Хелена не захотела отставать, и девочки уговорили свою мать, которая — как бы это выразиться — несколько мечтательная натура, и вопрос был закрыт. Что может старый косматый язычник противопоставить атаке трех молодых женщин? Ни черта, пастор!

Хенрик.Сюзанна и Хелена делают большие успехи.

Нурденсон.Черт побери, каким образом можно делать успехи, не уча уроков, — у меня в голове не укладывается.

Хенрик.Кое-кто из учеников делает открытия, которые им пригодятся в повседневной жизни. Мы беседуем.

Нурденсон.Беседуете?

Хенрик.О жизни. О том, что можно делать и чего нельзя. О совести. О смерти и духовной жизни…

Нурденсон.… духовной жизни?

Хенрик.… о той жизни, которая ничего общего не имеет с телесной.

Нурденсон.Вот как! И такая есть?

Хенрик.Есть.

Нурденсон.Моя жена начала вместе с дочерьми читать вечернюю молитву. Это должно знаменовать собой то, что вы, пастор, называете «духовной жизнью»?

Хенрик.Думаю, да.

Нурденсон.Когда девочки ложатся спать, моя жена идет в их комнату, закрывает дверь, и все трое, опустившись на колени, читают вечернюю молитву, которой вы их научили.

Хенрик.Они не мои слова повторяют. Августина.

Нурденсон.Мне плевать, чьи это слова. Меня бесит, что я в стороне.

Хенрик.Вы ведь тоже можете принять участие в молитве.

Нурденсон.И как же это, черт меня возьми, будет выглядеть? Инженер Нурденсон на коленях со своими бабами?

Хенрик.Можно сказать: пусть я и не верю во все это, но я хочу быть вместе с вами. Я хочу делать то, что делаете вы, потому что я вас люблю.

Нурденсон.Уверяю, дамам мое присутствие будет сильно мешать.

Хенрик.Попробовать-то можно.

Нурденсон.Нельзя.

Хенрик.Ну, в таком случае…

Нурденсон.… в таком случае это безнадежно?

Хенрик.Мне кажется, и Сюзанна, и Хелена понимают сложность проблемы. Как и их мать.

Нурденсон.Как и их мать. Вы, пастор, говорили с моей женой обо мне.

Хенрик.Ваша жена, господин Нурденсон, приехала в пасторскую усадьбу и попросила разрешения исповедаться.

Нурденсон.Вот как. Элин была у вас, пастор? Не могла удовольствоваться настоятелем, этим старым козлом? До которого ничего не стоит дойти пешком?

Хенрик.Человек, которому нужен духовник, имеет права выбирать его по собственному желанию, никоим образом не сообразуясь с географическими обстоятельствами.

Нурденсон.С интересами своих близких она тоже не должна сообразовываться?

Хенрик.Простите, инженер, но я не совсем понимаю…

Нурденсон.Забудьте. Стало быть, вы говорили обо мне. И что же? Если позволено будет спросить.

Хенрик.Спрашивайте сколько угодно, господин Нурденсон, но отвечать я не имею права. Священники и врачи, как известно, связаны тем, что называется обетом молчания.

Нурденсон.Извините, пастор. Я забыл об этом самом обете молчания. ( Смеется.) Смешно.

Хенрик.Что же тут смешного?