Благие намерения

– Думаю, порядочно, он же сколько дней уже без сна и отдыха, притомился, бедняга.

– Тогда я, пожалуй, сползаю кино посмотрю, очень мне любопытно. Когда, говоришь, его показывали?

– Вроде первого января, если я не путаю. Может, второго.

– Ладно, первое и второе рядышком, разберусь. Если интересное кино – перескажу тебе.

– Спасибо. А я, наверное, тоже подремлю пока.

Камень простился с другом и погрузился в думы, которые быстро перешли в глубокий крепкий сон.

* * *

Это утро в семье Головиных началось со скандала. Тамара надела новый наряд, который сшила по ее рисункам знакомая портниха. Наряд получился изысканным и элегантным, не похожим ни на одно изделие, висящее в московских универмагах. Наряду с чувством стиля Тамара обладала живым воображением и ничем не ограниченной фантазией истинного художника, что позволяло ей придумывать для себя удивительные по своей необычности и очень идущие ей туалеты. Бабушка Анна Серафимовна в свое время научила обеих внучек шить, но за такой сложный крой, который придумывала Тамара, брались только опытные мастерицы.

– Это что? – с нескрываемым подозрением спросил Николай Дмитриевич. – Опять новое платье? Где взяла?

– У портнихи сшила.

– В ателье?

Можно было бы соврать, чтобы избежать лишних разговоров, но не такова была Тамара Головина. Глядя прямо отцу в глаза, она сказала правду:

– На дому. А какая тебе разница?

– Какая разница? – Судя по голосу, Николай Дмитриевич начал медленно закипать. – Какая разница?! А эта твоя портниха платит налоги за то, что шьет на дому? Она вообще фининспектора когда-нибудь в глаза видела?

– Это не мое дело, – спокойно ответила Тамара.

– Как это – не твое дело? Ты сама поощряешь финансовые нарушения, и эти надомники наживаются, грабят государство благодаря таким беспринципным особам, как ты! Господи, кого я вырастил! Мать! Мать, поди сюда, полюбуйся на нашу дочь, которая идет рука об руку с преступниками! Я всю жизнь положил на то, чтобы избавить нашу страну от правонарушений, а она им потакает и делает все для того, чтобы их стало еще больше! Сними это немедленно и надень то, что купила в советском магазине!

– Не сниму. Я это сшила и в этом пойду на работу. – Тамара, уже полностью одетая, стояла перед зеркалом в прихожей и укладывала расческой волосы.

– Нет, не пойдешь! Это позор – иметь такую дочь! Если я узнаю, что ты тоже, как и эта твоя портниха, делаешь прически вне своего рабочего места, я выгоню тебя из дома! Немедленно переодевайся.

– И не подумаю.

На крик прибежала Зинаида Васильевна, которая, кидая на дочь умоляющие взгляды, принялась успокаивать разгневанного супруга:

– Коля, Коленька, успокойся, тебе нельзя волноваться, у тебя давление…Тома, переоденься, раз папа просит, ну что тебе стоит… Коля, присядь, я накапаю тебе успокоительное… Тома, ну что ты стоишь, сделай, как папа велит, не упрямься, ты же видишь, он разволновался, а ему на работу идти…

– Мне тоже на работу идти, – невозмутимо ответила Тамара.

– Преступница! Взяточница! Спекулянтка! – кричал Николай Дмитриевич.

Терпение Тамары лопнуло, она схватила сумку и выскочила из квартиры, бросив напоследок:

– Если бы такие, как я, не спасали вашу затхлую экономику, в стране уже давно была бы революция от бедности и дефицита.

Она уже почти дошла до метро, когда поняла, что впопыхах забыла дома шаль. Шаль была очень красивой и приобретенной специально для этого наряда. Вернее было бы сказать, что шаль была не приобретена, а сделана, потому что к придуманным Тамарой туалетам невозможно было подобрать аксессуары из имеющегося в магазинах ассортимента. Спасали только клиентки или Тамарина собственная изобретательность. Она только еще отдала портнихе рисунки, чтобы та начала делать выкройки, а уже приступила к планомерным поискам нужной ткани для шали. Ткань она искала два месяца и нашла, но не в Москве, а в Тарту, куда поехала на экскурсию. Нитки и шнуры для задуманных кистей она приобретала на Западной Украине, в Ужгороде, где была в гостях у подруги, а бисер для столь необходимого по замыслу рисунка ей прислали из Вильнюса.

Осознав, что шали на плечах нет, Тамара моментально почувствовала себя голой, ей казалось, будто все на улице замечают, что в ее наряде не хватает чего-то очень важного, показывают на нее пальцем и смеются. Такое ощущение, что идешь в пальто, под которым нет юбки: вроде ты и одета, и все с виду прилично, но на самом деле далеко не все в порядке, и все это понимают. Настроение у Тамары испортилось еще больше, мало того, что отец с раннего утра завелся, так еще и шаль… Ах, как досадно!

Но никто не показывал на нее пальцем и не смеялся вслед, и от этого Тамара расстроилась еще больше. Неужели никто не замечает, что не хватает шали, неужели в целом городе нет ни одного человека, который понял бы и оценил ее замысел? Не полностью одетая женщина вступила в конфликт с художником…

– Простите, пожалуйста, вы не уделите мне несколько секунд?