Благие намерения

– Ну а дальше Родик зачастил со свиданиями. У него в университете друзей полно было, и парни, и девушки, только он с ними очень уставал, потому что общение требует напряжения, если хочешь быть на уровне, молодежь – она такая, если фасон не держишь, с тобой никто водиться не будет. Надо быть модным, любить джаз, быть в курсе литературных новинок и уметь рассуждать о них с утомленным и слегка циничным видом, в общем, там много чего надо, и Родик всему этому научился, только сильно утомлялся. А с Любой он отдыхал, расслаблялся, он для нее и без того самый лучший и самый умный. И потом, он разглядел, как она хороша собой, статная, широкобедрая, кожа белая, глаза огромные, выразительные, волосы густющие, коса толстенная, ноги длинные, грудь красивая, высокая. Не девушка – конфетка! Люба в глаза ему заглядывает и в рот смотрит, а мать дома подзуживает, дескать, какая хорошая девушка, не чета этим твоим университетским чувихам, которым лишь бы в твисте задницей крутить да портвейн хлестать наравне с парнями. И знаешь, Родик как-то втянулся, привык с Любой встречаться, гулять с ней, в кино ходить, иногда в театр или на выставку, скучал даже без нее. А уж она-то как была счастлива! Так полтора года, почитай, и протянули. Летом Анна Серафимовна опять было на дачу собралась, но Зина уперлась – и ни в какую! Тамара учится, у нее вместо каникул производственная практика, самой Зинаиде и Николаю Дмитриевичу трудно каждый день после работы мотаться на электричке за город, а утром вставать с петухами и отправляться на работу, это когда девочки были маленькие, приходилось мириться с трудностями, а сейчас никакой необходимости в даче нет. На самом деле Зинаида просто не хотела разлучать Любу с Родиком: Клара Степановна заблаговременно сообщила ей, что Романовы в этом году на дачу не поедут, потому что к Евгению Христофоровичу приехали родственники из Вологды, целых четыре человека, и приехали надолго, и где же их поселить, как не на даче. А уж когда Люба десятый класс закончила, вот тогда все пошло быстрее. Это уже шестьдесят третий год был…

* * *

1963 год начался с утрат. В феврале скоропостижно скончался Михаил Михайлович Бобневич, сначала вроде бы простудился, потом оказалось, что это пневмония, и закончилось все отеком легких. Тамара очень горевала, она дорожила дружбой со старым библиотекарем и впервые в жизни ощутила настоящую потерю. Но дома приходилось делать вид, что все в порядке, ведь о том, что в жизни Тамары был старик Михаил Михайлович, не знал никто, кроме Любы и актрисы Венявской. На похоронах Бобневича она давилась слезами, но старалась держаться: рядом стояла старенькая Юлия Марковна Венявская, которую нужно было поддерживать. Во время поминок, организацию которых взяла на себя Тамара, Юлия Марковна сказала:

– Наверное, мне совсем мало осталось. Я сегодня поняла, что вместе с Мишей ушло то последнее, что меня еще здесь держало. Ведь он всю жизнь меня любил, даже когда женился, полвека любил, и я всегда это знала, и меня это согревало. Я никогда не отвечала на его чувство, но знала о нем, и это было для меня огромное моральное подспорье. Сегодня из-под меня словно опору выдернули. Я только сейчас поняла, как много Миша для меня значил.

Слова Юлии Марковны оказались пророческими, она начала быстро угасать и через два месяца умерла. Ее похоронами Тамаре заниматься уже не пришлось, всю организацию взял на себя театр, в котором старая актриса прослужила четыре десятка лет. И снова Тамара горевала и переживала утрату, но на этот раз переживала открыто: о ее дружбе с Юлией Марковной в семье знали.

Со смертью Венявской вопрос о даче закрылся сам собой: дача была государственной, и после кончины актрисы ее передали другому народному артисту.

Люба благополучно закончила школу и поступила в Институт народного хозяйства, она так и не придумала для себя более подходящего занятия, чем финансы, и решила, как и советовала ей сестра, стать экономистом. Теперь она, сняв наконец школьную форму и превратившись в студентку, чувствовала себя ровней Родику, то есть совсем взрослой. Зинаида осталась к успехам Любы равнодушной, для нее главным было семейное счастье дочери, а какая у той будет профессия – совершенно неважно, не имеет это ровно никакого значения, лишь бы муж был хороший и детки здоровые. Вот Тамарина профессия Зину беспокоила, потому что с такой профессией и внешностью старшей дочки ей замуж не выйти, это уж как пить дать, а за Любу волноваться нечего, такая красавица, по мнению Зины, без мужского внимания не останется, главное, чтобы глупостей не наделала и какого-нибудь неправильного жениха в дом не привела. Но и тут Зинаида была относительно спокойна: вроде бы с Родиславом Романовым отношения у Любы делались все более тесными. Или ей только так казалось?