Благие знамения

В любом случае, чтобы отвинтить крышку ядерного реактора и заглянуть внутрь, нужно получить уйму начальственных разрешений.

Их получили. Отвинтили крышку. И заглянули внутрь.

Гораций Гендер сказал:

— Должно же быть разумное объяснение. Пятьсот тонн урана не могли просто встать и уйти куда глаза глядят.

Измерительный прибор в его руке должен был бы заходиться визгом. А вместо этого он лишь изредка равнодушно пощелкивал.

На том месте, где до сих пор находился реактор, было пусто. Там можно было бы сыграть партию в сквош.[83]

В самом центре на чистейшем холодном полу одиноко лежал лимонный леденец.

Снаружи, в похожем на пещеру турбинном зале, продолжали реветь машины.

А в сотне миль от них Адам Янг, не просыпаясь, перевернулся на другой бок.

ПЯТНИЦА

Вран Соболь — худой, бородатый, облаченный во все черное — сидел на заднем сиденье длинного черного лимузина и разговаривал со своей базой на западном побережье по тонкому черному телефону.

— Как дела?

— Совсем неплохо, — ответил директор по маркетингу. — Завтра я устраиваю прием для представителей всех ведущих супермаркетов. Никаких проблем. «ПАЕК»(R) поступит на все склады уже в следующем месяце.

— Отличная работа, Ник.

— Нет проблем. Нет проблем. Главное, мы знаем, что вы с нами. Вы умеете вести к победам, шеф. Век бы с вами работал.

— Благодарю, — сказал Смолли и прервал связь.

Он очень гордился изобретением «ПАЙКА»(R).

Одиннадцать лет назад корпорация «Диетон» начинала весьма скромно. Небольшая команда диетологов, огромная команда торговых и рекламных агентов и, конечно, стильный логотип.

Два года инвестиций и исследований «Диетона» породили фирменный продукт «СНЕДЬ»(R). Он состоял из скрученных, переплетенных и сшитых протеиновых молекул, так изощренно закодированных и запечатанных, что их не усваивали даже самые прожорливые ферменты пищеварительного тракта, а также из бескалорийных подсластителей, минеральных заменителей растительных масел, волоконец, красителей и ароматизаторов. Конечным результатом стал пищевой продукт, почти неотличимый от прочих, за исключением двух признаков — во-первых, цены, которая была слегка выше, и, во-вторых, питательной ценности, примерно такой же, как у плейера «Сони». Сколько ни объедайся, ты все равно будешь терять вес.[84]

Его покупали толстяки. И тощие, боявшиеся растолстеть, тоже покупали. Фирменная «СНЕДЬ»(R) была диетическим шедевром: тщательно запутанные, скрученные и структурированные молекулы имитировали любой продукт, от картофеля до оленины, хотя цыплята продавались лучше всего.

Откинувшись на спинку сиденья, Соболь наблюдал, как текут деньги. «СНЕДЬ»(R) постепенно заполняла экологическую нишу, которую прежде занимали старые, непатентованные продукты питания.

После «СНЕДИ»(R) он выпустил «Закуску»(R) — продукт для сыроедения, сделанный из настоящего утильсырья.

«ПАЕК»(R) был последним блестящим изобретением Соболя.

«ПАЕК»(R) представлял собой «СНЕДЬ»(R) с добавлением сахара и жира. Теоретически при употреблении «ПАЙКА»(R) в достаточном количестве человек мог: а) растолстеть и б) умереть от голода.

Этот парадокс приводил Соболя в восторг.

«ПАЕК»(R) уже был испробован на Америке. Пайковая пицца, Пайковая рыба, Суши-Паек, Вегетарианский рисовый Паек. Даже Пайковые бургеры.

Лимузин Соболя припарковался в городе Де-Мойн, штат Айова, на стоянке «Бургер-лорда» — сети фастфудов, полностью принадлежавшей его компании. Именно сюда последние шесть месяцев направлялись Пайковые бургеры. Он хотел посмотреть, каких результатов здесь достигли.

Наклонившись вперед, он постучал по стеклянной перегородке. Шофер нажал кнопку, и стекло опустилось.

— Сэр?

— Я собираюсь взглянуть на нашу работу, Марлон. Мне понадобится минут десять. Затем отправимся обратно в Лос-Анджелес.

— Слушаюсь, сэр.

Смолли неторопливо прошел в «Бургер-лорд». Он был точной копией любого другого американского «Бургер-лорда» в Америке.[85] Клоун Мак-Лорди приплясывал в детском уголке. Обслуживающий персонал сиял трафаретными улыбками и лубяными глазами. За прилавком полноватый мужчина средних лет в униформе «Бургер-лорда» энергично шлепал бургеры на сковородку и, вполне довольный своей работой, тихо насвистывал.

Соболь подошел к прилавку.

— Привет-меня-зовут-Мари, — заученно отбарабанила кассирша. — Свободная-касса-заказывайте.

— Двойной «громовик», двойная картошка, без горчицы.

— Что-нибудь-будете-пить?

— Сливочный шокобанановый шейк.

Девушка защелкала по пиктограммам. (Грамотность больше не являлась необходимым требованием для работы в подобных ресторанах. В отличие от улыбочки.) Затем она повернулась к толстяку за стойкой.

— ДГ, ДК, без горчицы, — протарахтела она. — Шок-шейк.

— Угу-м-м, — проникновенно промурлыкал повар.

Он разложил «Пайки» по бумажным контейнерам, помедлив лишь мгновение, чтобы откинуть с глаз седеющий вихор.

— Готово, — сказал он.

Она ухватила все, не повернув головы, а он радостно вернулся к своей сковороде, продолжая тихонько напевать:

— Loooove me tender, looooove me long, neeever let me go…