Благие знамения

— Движение — ничто, — сказал Черный. — Конечная цель — всё.

Снаружи донесся рев. У очередного мотоцикла явно был не в порядке мотор, карбюратор подтекал, а выхлопная труба жутко чихала. Даже не видя этого мотоцикла, вы легко могли представить себе стелющиеся за ним облака черного дыма, масляные пятна в кильватере и хвост из мелких деталей, отвалившихся по дороге.

Черный подошел к прилавку.

— Четыре чая, пожалуйста, — сказал он. — Один черный.

Дверь кафе открылась. Вошел молодой парень в очень пыльной белой кожаной одежде. Вместе с ним в зал ворвалась струя ветра, поднявшая в воздух пакетики из-под чипсов, обрывки газет и обертки от мороженого. Все они покружились вокруг его ног, точно расшалившиеся дети, а затем устало попадали на пол.

— Так вас четверо, да, голубчик? — спросила продавщица. Она безуспешно пыталась найти чистые чашки и чайные ложки — вся стойка вдруг покрылась тонкой пленкой из моторного масла и засохшего желтка.

— Будет четверо, — сказал мужчина в черном и, взяв чай, вернулся к столу, где сидели два его компаньона.

— Он уже дал о себе знать? — спросил грязный парень в белом.

Двое других покачали головами.

Вокруг игрового автомата разгорелся спор (на экране опять появились новые темы: «Война», «Голод», «Загрязнение» и «Поп-музыка 1962–1979»).

— Элвис Пресли? Должно быть, «В». Он ведь в 1977 году умер?

— Ни фига подобного. «Д». 1976. Верняк.

— Точно. В один год с Бингом Кросби.

— И Марком Воланом.[137] Он был не жилец. Давай, нажимай «Д». Едем дальше.

Высокий игрок даже не подумал нажать на кнопку.

— В чем дело? — раздраженно спросил Большой Тед. — Давай, жми на «Д». Элвис Пресли умер в 1976 году.

— МНЕ НЕ НРАВИТСЯ ЭТОТ ВОПРОС, — сказал высокий байкер в шлеме. — Я ЕГО И ПАЛЬЦЕМ НЕ ТРОНУЛ.

Сидящая за столом троица мигом обернулась. Первой заговорила Рыжая.

— Когда ты пришел? — спросила она.

Высокий мужчина подошел к их столику, покинув удивленных байкеров и даже не забрав свой выигрыш.

— Я ВСЕГДА ЗДЕСЬ, — сказал он, и его глухой голос прозвучал как ночное эхо, холодный и тяжелый отзвук, мрачный и безжизненный. Если бы его голос превратился в камень, скорее всего, в древнюю могильную плиту с вырезанной на ней надписью: имя, фамилия и две даты.

— Твой чай остыл, владыка, — сказал Голод.

— Уже давно, — подтвердила Война.

Сверкнула молния, и почти сразу раздался низкий раскат грома.

— Очаровательная погодка для нашего дела, — сказал Мусор.

— ДА.

Байкеры у игрового автомата все больше озадачивались таким поворотом событий. Следуя за Большим Тедом, они притащились к столику и глазели на четырех чужаков.

От их внимания не ускользнул тот факт, что на куртках четырех незнакомцев красовалась надпись «АНГЕЛЫ АДА». Явная фальшивка, туфта: слишком уж они были чистыми, да и никто из этой четверки, судя по всему, никогда не ломал кому-нибудь руку просто потому, что день воскресный, а по телику не показывают ничего хорошего. К тому же одна из них вообще была женщиной, а женщинам полагалось ездить на багажниках мотоциклов — но эта рыжая нахально раскатывала на своем собственном, словно имела на это какое-то право.

— Значит, Ангелы Ада? — саркастически спросил Большой Тед. Чего настоящие «Адские Ангелы» терпеть не могут, так это мотоциклистов-любителей.[138]

Чужаки кивнули.

— Какие красавчики. Просто из книжки вышли!

Высокий незнакомец взглянул на Большого Теда. Затем встал из-за стола. Это было сложное телодвижение: если бы на берегах ночи стояли шезлонги, они бы раскрывались именно так.

Казалось, он раскладывался целую вечность.

Черный шлем полностью закрывал его лицо. И сделан он был, как заметил Большой Тед, из зеркального пластика, в котором видно лишь твое отражение.

— ИЗ КНИЖКИ, — сказал он. — ОТКРОВЕНИЕ, ГЛАВА ШЕСТАЯ.

— Стихи со второго по восьмой, — с готовностью добавил парень в белом.

Большой Тед окинул всех четверых сердитым взглядом. Его нижняя челюсть начала угрожающе выпячиваться, а на виске расчирикалась голубая жилка.

— И как же это понимать? — опять спросил он.

Кто-то дернул его за рукав. Это был Свинопас. Его грязное лицо приобрело землистый оттенок.

— Понимай так, что у нас неприятности, — тихо сказал Свинопас.

И тогда рука высокого незнакомца в бледной мотоциклетной перчатке взмыла вверх и приподняла забрало на шлеме, а Большой Тед вдруг впервые почувствовал, что ему хотелось бы прожить свою жизнь получше.

— Господи Иисусе! — простонал он.

— Я думаю, Он может появиться с минуты на минуту, — поспешно сказал Свинопас. — Наверное, ищет, где припарковать свой байк. Давайте пойдем отсюда… в молодежный клуб вступим…

Непроходимое невежество Большого Теда служило ему и щитом, и оружием. Он не двинулся с места.

— Ни фига себе! — потрясенно воскликнул он. — И правда, «Ангелы Ада».

Война приветствовала его ленивым взмахом руки.

— Да, это мы, Большой Тед, — сказала она. — Патентованные.

Голод кивнул.

— Старая команда, — сказал он.