Благими намерениями вымощена дорога в ад

— Куда?! — рыкнул Каттеджирн, но Нифонт уже бросился в комнату, а мужчина, ругаясь вполголоса, последовал за ним, предусмотрительно вытащив пистолет.

Седой сориентировался мгновенно и сразу же открыл огонь на поражение, пытаясь попасть незнакомого мужчину, склонившегося над неподвижной нубит. Он отбросил мысли о том, что она уже мертва и стрелял очень аккуратно, стараясь предугадать возможность рикошета, и не попасть в нее. Обойма опустела, а попадание было только одно и то не особо серьезное, хотя и оно невероятно разъярило незнакомца, что рванул к нему, но был перехвачен Нифонтом.

Император парировал клинки, нацеленные на безоружного советника и сразу же пошел в контратаку, стремясь навязать противнику свой стиль боя.

— Все интереснее и интереснее, — хохотнул мужчина, невероятно легко уходя от клинков Нифонта и рассматривая его изумрудные глаза. — Кто ж тебе мутацию рискнул завершил? И как ты смог пережить такую боль?

Он снова атакует… быстро, еще быстрее… клинки свистят непереставая… разворот, удар… Император падает на одно колено — его грудь пересекают две глубокие раны, перед глазами темнеет, мечи выпадают из непослушных пальцев…

— Жаль, слишком мало времени прошло, еще не успел войти в полную силу, — слова безразлично падают в то время, как клинки уже несутся, чтобы добить поверженного противника — снести ему голову с плеч…

Каттеджирн, успевший сменить обойму, снова открывает огонь: пули выбивают из его рук мечи, а несколько пробивают броню и входят в грудь.

— Да что б тебя, — незнакомец пошатнулся, схватился за грудь, а затем довольно ухмыльнулся: Седой отбросил пистолет и попытался провести ментальную атаку. — Неплохо, — ухмылка становится насмешливой, — но меня этим не взять, — клубящаяся тьма в его глазах засасывает, ментальная атака Каттеджирна захлебывается, а потом он сам с отчаянным криком боли надает на колени…

— Ну хоть бы один достойный противник, — вздыхает мужчина и бросает быстрый взгляд на все еще бессознательную девушку, что умудрилась дать ему такой отпор, которого он невероятно давно не встречал. Ей бы опыта набраться, и тогда это действительно было бы весело.

Тяжелый удар в дверь, от которого она задрожала, привлек к себе внимание незнакомца.

— А вот и главный зритель, — мужчина довольно уже ухмылялся, но пауза все затягивалась, и тогда он материализовал странный камень, одним движением активировал его и, остановившись рядом со все еще бессознательной Анитой, приготовился бросить его ей на грудь.

Двери взрогнули еще раз от удара и не устояли — их буквально внесло внутрь.

— Что? Кто? — удивлению незнакомца не было предела — в комнату входил совсем не тот, кого он ожидал здесь видеть.

— Отойди от нее, — ледяным доном приказал Исао.

— У тебя нет силы мне приказывать, — рыкнул мужчина, шагнул к нему, и чудовищная ментальная атака буквально смяла Воздушного Властелина — он рухнул на пол, корчась от такой боли, что даже не давала вздохнуть…

«Сейчас!» — крикнул по встроенному ксею Исао и милостливая тьма избавила его от мучений — он потерял сознание.

Незнакомец слишком поздно ощутил возмущение пространства от открытия телепорта и уже не успевал положить активированный камень, что медленно бы сжег девушку, ей на грудь. Он попытался его бросить, но выпрыгнувший из телепорта Рэм сбил камень, бросив в него свой клинок, и, не сбавляя скорости, прыгнул на мужчину, нанося удар оставшимся мечом…

Рэм дрался так, как не дрался еще никогда за все время своей далеко не спокойной жизни, так близко к краю он подходил всего несколько раз — и тогда его было кому остановить, но теперь, теперь это было некому сделать. Клинки в их руках пели песнь смерти — любая ошибка в этом бою была фатальной. Рэм еще никогда не встречал такого противника, заставлявшего его каждую секунду преодолевать себя: быстрее, сильнее, неожиданнее… Он уже тяжело дышал, а сгустившаяся тьма в его глазах потихоньку стала наполняться алым светом.

— Ну же давай! — довольно рассмеялся незнакомец, вдруг разорвавший дистанцию.

— Кто ты такой? — выдохнул Рэм, рассматривая стоящего напротив мужчину, что своими глазами так напоминал ему Хранительницу.

— Ну ничего себе, — озадачено хмыкнул тот, не понимая почему стоящий напротив еще в состоянии сохранять ясность мышления, и смерил насмешливым взглядом своего главного зрителя.

— Кто ты такой?! — рык прорезался в голосе Рэма и он стал неуловимо меняться.

— Ага, значит ты все же на грани, — довольно хохотнул незнакомец и соизволил представиться: — Эребус (лат — темнота).

— И что с того? — насмешливо выгнул бровь Рэм, отчаянно пытаясь успокоиться, но это ему не удавалось, каждый вдох все больше приближал его к той черте, за которой он уже не сможет остановиться.

— Будешь знать, кто развлекался с твоей любимой, — мечтательно-томный взгляд. — Она такая необычная, такая маленькая и хрупкая, и такая неутомимая и настойчивая… — многозначительная пауза и доверчивое: — Мне очень понравилось. Думаю ей тоже, она так мило улыбалась когда засыпала после…