Благими помыслами (СИ)

Среди собравшихся тут же прокатился негромкий не то возмущенный, не то недоуменный говорок. Каждый посчитал своим долгом сообщить рядом сидящим о том, что именно от него эта информация никуда на сторону уж точно не ушла.

— Молчать! — Вдруг взъярился главный полицейский города. — Если вы все, как один, молчали, то почему ж тогда ко мне в пять часов утра от губернатора прислали записку с порицанием, что мои подчиненные своими инсинуациями пятнают честь его погибшего сына?

М-да! Жесткая вышла пятиминутка. Полицейские начальники с нее выходили в мокрых между лопатками мундирах, словно в бане посидели. И, самое главное, о расследовании обстоятельств жертвоприношения в это утро не было сказано ни слова. А ведь реально дотикивали последние, самые горячие и продуктивные часы, когда это свершившееся преступление можно было раскрыть еще по горячим следам. Но только надворному советнику Подъяпольскому оказалось гораздо важнее попытаться прикрыть свой подгорающий зад. До обстоятельств расследований же в условиях, когда губернатор мог вот-вот попросить его с его нагретого местечка вон, ему оставалось дела постольку-поскольку.

Однако сам Рябов в это утро даже, вроде как, некоторую радость испытал. Павел Никитович, убедившись, что его запропавший писарь возвращаться к исполнению своих служебных обязанностей даже и не думает, взял на это место нового человека. Прямо, как гора с плеч! А еще появилась реальная возможность сбегать до дома, который занимала семья погибшей в жертвенном ритуале повитухи, не вечером, жертвуя своим личным временем, а вполне себе в служебные часы. Тем более что полицмейстеру в этот день было явно не до подвешенного на его внимание практиканта.

Дом семейства Деминых, стоявший в пригороде Александрова, ничем особым среди окружавших его деревянных хибар не выделялся. Такая же серая, покрытая дранкой крыша, выглядывающая из-за покосившегося забора, такие же ворота с набитыми на створки пиленными все из той же дранки лучиками стилизованного солнечного круга. Символика света, почитай, чуть ли не на каждых вторых воротах здесь располагалась. Андрей на нее и внимания не обратил. По всей империи, принявшей поклонение свету в качестве основной религии уже, почитай, доброе тысячелетие назад, были в ходу подобые украшательства.

На стук в калитку долгое время никто не открывал.

— Дома он, — вы, ваше благородие, посильнее стучитесь, — посоветовал один из проходящих мимо соседей. Как будто практикант и так об этом не знал. Илон уже метнулся туда и принес ему сведения, что хозяин этого дома сидит в одиночестве за кухонным столом и перед ним стоит почти допитая до дна бутылка водки.

Все же настойчивый стук в конце концов возымел свое действие. Со стороны дома послышался скрип давно не смазанных дверных петель, и спустя недолгое время калитка перед Рябовым отворилась.

— Здравствуйте, — первый начал молодой сыщик, глядя в мутные глаза мертвецки пьяного человека. — Мне поручено узнать о событиях вечера второго дня и позапрошлой ночи. Вы ведь супруг Евдокии Панкратовны Деминой, я правильно понимаю?

— М-му… произнес покачивающийся без всякого ветра хозяин дома, что, очевидно, должно было означать его согласие с заданным вопросом, после чего, развернувшись, двинулся в направлении покинутого им жилища, нисколько не заботясь, следует ли за ним внезапно пришедший на его порог гость или нет.

«Так дело не пойдет», — решил Рябов, глядя в спину совершенно невменяемого в данную минуту человека, после чего, после чего протянул руку в сторону покачивающейся впереди фигуры, втянув в себя воздух:

— Ш-шу!

Однако долгонько он уже во всасывании порчи не тренировался. Аккурат с того самого момента, как его организм получил от Системы возможность вырабатывать ее самостоятельно. Клочок темной дымки, окутывающей голову супруга погибшей повитухи, всосавшись в организм адепта темных сил, вызвала у того кратковременное чувство дезориентации. Впрочем, действительно кратковременный, только качнулся небосвод над головой, и все.

— Ш-шу, — с большей силой продолжил Рябов, наблюдая на своем внутреннем виртуальном дисплее прибавку сразу трех новых единичек порчи….

В результате такого вот предательского колдовства в спину, до кухни дошел еще не совсем трезвый, но вполне вменяемый мужчина. Он с явным недоумением взглянул в сторону стоящей на столе почти допитой полуштофовой бутылки и сосредоточил все свое внимание на вопросах своего незваного гостя.

По результатам ответов Степана Лукояновича Демина Андрей составил для себя следующую картину произошедшего той ночью в этом доме события (сам Степан, не предлагая этого угощения пришедшему к нему полицейскому, в процессе этого допроса сам допил содержимое стоявшей на столе бутыли и полез под печь за новой, еще полной).