Благодарю за этот миг

Она заверила меня, что так и будет. Впрочем, она ведь ничего не записывала – ни в блокнот, ни на диктофон. Прошло два месяца, и я на себе испытала, что такое предательство. В ее книге “Бунтарка” мои слова были не только опубликованы, но и полностью искажены. Я тут же подала на нее в суд. На заседании авторша дала понять, что я якобы поведала ей о своих прежних увлечениях. Бессовестная ложь. Еще несколько журналистов, о существовании которых я зачастую даже не догадывалась, настрочили целую кучу книг про меня, записав меня в истерички. Это стало одним из самых тяжких испытаний в моей жизни. На протяжении первого периода президентства Франсуа книги выходили одна за другой. Первая называлась “Фаворитка”, на ней значилось имя бывшего заместителя директора газеты “Монд”, и она задала тон всем остальным: само ее название звучало как оскорбление. Ее автор нигде со мной не пересекался, я даже имени его не знала. Он что-то приукрасил, что-то извратил, домыслил, оспорил. Словом, стиль письма, именуемый низостью. Когда твою жизнь переиначивают и преподносят в виде романа, возникает довольно странное ощущение. Я присутствовала при рождении персонажа, у которого было мое имя, мое лицо, моя биография, но который не был мной, а лишь моим вымышленным двойником.

Я осталась одна. Совсем одна. Ни одного женского голоса, даже ни единого голоса феминистки в мою защиту. Франсуа отгородился от меня равнодушием, словно проблема его не касалась. Меня наградили постыдным прозвищем, но его это не беспокоило.

Коллега из “Пари-Матч” как-то отпустил остроту, которая очень быстро разлетелась повсюду: он сказал, что я “ротвейлер” Франсуа Олланда, его сторожевая собака. Шутка имела успех. В наши дни злословие – настоящая напасть, хотя в кругу друзей оно порой даже полезно. Однако оно может иметь тяжелые последствия, когда люди потихоньку предаются жестоким играм со всем миром в социальных сетях. По мнению американских исследователей, интернет-сообщества способствуют распространению “эпидемии дискредитации” и “культуры унижения”.

Тогда я еще не умела противостоять нападкам, потом научилась. Мне приходилось тяжело, я чувствовала себя замаранной. Это моя ахиллесова пята. Все эти книги и злые шуточки нанесли мне серьезный урон – такой, что я едва не пошла ко дну, – но я старалась ничем не выдать себя перед детьми, потому что они тоже попали под удар. Мне следовало держаться, хоть это было невыносимо. Еще в молодые годы я научилась сражаться с противниками, и это исказило мой взгляд на мир. Поскольку мне повсюду мерещились враги, их действительно стало много.

Тем не менее я знала, что не меня одну постигла такая печальная участь. Вспомнились слезы Карлы Бруни-Саркози при передаче президентских полномочий. Первые леди других государств также признались мне, что каждой из них рано или поздно пришлось испытать на себе давление прессы.

Надо отметить, что в разных странах упреки прессы к первым леди примерно одни и те же. Жены глав государств подозреваются во вмешательстве в дела мужей, амбициях, которых хватает на двоих, необоснованной растрате государственных средств… Слухи наносят серьезный ущерб их репутации.

Одна из них поведала мне, что ее постоянно обсуждают, и это причиняет ей боль: она сумела “прибрать президента к рукам”, потому что на двадцать лет моложе супруга. Я подумала, что хоть это мне не смогут вменить в вину. Кстати, когда мы стали встречаться, Франсуа не был еще даже председателем генерального совета!

Во время одной из вечерних встреч меня развеселила супруга японского премьер-министра Абэ. Она рассказала, каким подверглась поношениям за то, что поддержала одного из своих друзей на выборах в Палату советников. Вспомнив пресловутую историю с твитом, я немного утешилась. Она сказала, что теперь, стоит ей хоть слово произнести, пресса словно с цепи срывается. Нужно отметить, что она решительно выступает против ядерного оружия, даже если ее супруг склонен принимать иные решения…

Я по-настоящему подружилась с женой бывшего президента Мали. Даже сейчас, когда я не занимаю никакого положения, Минту Траоре продолжает регулярно со мной общаться. Когда в мае 2013 года я впервые отправилась в поездку одна, без президента, именно она принимала меня в Мали. В это самое время президент Мали во Франции вел переговоры с Франсуа, и это символично. Удел мужчин – военные проблемы, женщин – гуманитарные.

Мы отправились в Гао вместе с участниками операции “Сервал” на военно-транспортном самолете “Трансаль”. Я попала в тот мир, который совсем не знала, и поняла, как благородна миссия военных. Я взволнованно наблюдала за ними на месте событий, когда они помогали населению, измученному бесчинствами джихадистов.