Благодатный мир

Да и как враз не разучиться говорить, когда женщина вдруг повернулась к нему лицом. На слегка загорелой коже, как раз в ложбинке между грудей, Юрий разглядел маленький металлический крестик. Ничего подобного раньше он не замечал, а всё из-за того, что цепочка, на которой висит крестик, ещё более тонкая и золотая. Будто и этого мало, следом в его сторону повернулся мужчина. И на его груди, посреди чёрных волосков, Юрий разглядел точно такой же маленький металлический крестик.

В тот день Юрия будто молния шандарахнула, а под ногами разверзлась земная твердь. Как? Как такое может быть? Ведь отец Кондрат много-много раз говорил, будто люди в Большом внешнем мире забыли бога, будто живут в грехе, разврате и поклоняются дьяволу. Но крестики на груди женщины и мужчины? Да, красивые, да, дорогие, цепочки вообще золотые. Но это настоящие нательные крестики. Неужели тот, кто поклоняется дьяволу, будет носить на груди символ веры, веры истинной?

Душа Юрия треснула сомнениями. Тогда же, будто в первый раз, совсем другими глазами глянул он на людей из Большого внешнего мира. Да, супруги очень любят отдыхать на этом маленькой пляже. Да, мужчина то и дело норовит затащить женщину в палатку и зарыть за собой вход. Но они же не придаются пьяному разврату прямо на песке. Хотя, и Юрий это знает точно, каждый раз, из плетённой корзинки с едой, женщина достаёт весьма примечательную бутылочку с чем-то крепким. Но, опять же, каждый раз супруги позволяют себе опрокинуть лишь стопочку, максимум две, если улов был хороший. И всё. Без всякого скандала и ругани женщина убирает бутылочку обратно в плетённую корзинку, а мужчина и не думает орать на неё из-за этого.

Рюмка, максимум две — какая это пьянка? Отец Кондрат и сам не отказывается опрокинуть стопочку-другую самогонки, когда бывает в гостях у родителей Юрия. Но и это ещё не всё.

Тогда же, прошлым летом, Юрий специально сплавал на ту сторону и внимательно осмотрел маленький пляж, а так же лес рядом с ним. Чистый песок, чистая тайга. Никакого мусора, вообще ничего. Единственное, пепел и обгорелые камни в очаге и примятая трава. Всё, вплоть до последней косточки, люди из Большого мира увозят с собой.

Да как тут не засомневаться в словах отца Кондрата? Да как ту не подумать, что, на самом деле, Большой внешний мир совсем-совсем другой, не такой злой и страшный.

Женщина на том берегу перевернулась на живот. Юрий томно вздохнул. Какие же у неё длинные и чистые ноги. Мужчина искоса глянул на жену, однако пока поплавки, что мерно покачиваются на тёмной воде, интересуют его гораздо больше. В ближайшие час-два не произойдёт ничего интересного. Только ближе к вечеру мужчина начнёт жарить на углях мясо, либо варить уху.

Юрий натужно просипел. Как же ему не хочется, очень не хочется… Но надо. Надо! Ему и так влетит, но это ерунда. Медленно и осторожно Юрий попятился. Единственная отрада, наступит день, когда он вновь убежит из деревни на берег Шушбай. А если это будет суббота, то он опять застанет людей из Большого внешнего мира на этом маленьком пляже с мягким песком. Но сейчас, увы, пора уходить. Юрий отошёл от берега подальше и лишь после выпрямился в полный рост. Даже обидно, немного: люди из Большого внешнего мира его опять не заметили. Может быть, они даже не подозревают о его существовании. Юрий так до сих пор и не понял: это хорошо или плохо?

Недалеко от речного берега лес поднялся сплошной стеной. Если не знаешь, то ни за что не догадаешься, что совсем рядом течёт вода. Но Юрий не боится заблудиться. Пусть он не охотник, да и отец не жалует ловлю зверя или птиц, но окрестности родной деревни знакомы Юрию более чем хорошо. Особенно местность возле Шушбай. Едва заметная тропинка петляет между стволами вековых берёз. Юрий печально вздохнул, ноги сами понесли его домой.

На душе муторно и грустно. Юрий склонил голову. С ним такое каждый раз, когда он возвращается в деревню после прогулки к людям из Большого внешнего мира. А почему ему так муторно и грустно, он и сам понять не может. Наверно потому, что кажется, будто жизнь, настоящая жизнь, проходит мимо него.

Глава 2. Серая тоска

Деревья расступились в стороны. Юрий поднял голову, впереди показалась околица. Длинные кривые жердины на подгнивших столбах. Между грубо стёсанных досок щели такие, что можно легко просунуть хоть палец, хоть ладонь целиком. Чуть дальше двумя рядами потянулись дома. Самые обычные деревенские избы. Крыши покрыты дранкой. Из квадратных печных труб тянется сизый дымок. На узких окнах лишь кое-где можно заметить настоящие прозрачные стёкла. Гораздо чаще на рамы натянуты бычьи пузыри.

Улица между домами заросла свежей зелёной травой. Две чуть заметные колеи тянутся от околицы к центру деревни, к храму на площади. Юрий поднял глаза. Крест с облезлой позолотой на серой маковке хорошо виден на фоне светлого неба.