Благое место

– Простите – я привстал со стула и шепотом обратился к человеку за кафедрой.

– Да, милейший – ответил он с улыбкой чеширского кота, немного наклонившись ко мне.

– А чей анамнез? Мой? – спросил я.

– Ну конечно, а чей же еще? – рассмеялся он мне в лицо своей белозубой улыбкой.

– Но разве это законно, показывать посторонним людям мою историю болезни?

– Ну что вы, какие же они посторонние! Это все видные медицинские специалисты, разных профилей. А это вполне законный аукцион по назначению лекарств! – громко продекламировал он, обращаясь скорее к сидящим в зале "специалистам", все так же широко улыбаясь, при этом. Меня всегда удивляла способность некоторых людей говорить, не переставая широко улыбаться.

– И кроме того – уже более сдержанно, точнее даже жестко сказал он, наклонившись почти к самому моему уху – Если вы ознакомились с договором который подписали при обращении в наше учреждение, то не могли не заметить все дополнительные условия, помеченные звездочками – веско закончил он, сделав ударение на слове "звездочками", как будто намекал на что-то.

Тяжело понять человека, который не перестает широко улыбаться, даже выбрав угрожающий тон.

– Простите, я не понял! Как это аукцион по назначению лекарств? – упрямо допытывался я, уже теряя самообладание.

– Очень просто. Ваше недуг выставлен на сегодняшнем аукционе. Да вы не пугайтесь! Абсолютно все граждане нашего города проходили через эту совершенно безопасную и вполне законную процедуру. Это представители фармацевтических компаний! Каждый из них предложит сумму за ваш лот и тот кто предложит сумму большую, и будет поставщиком лекарства для вашего лечения. Видите как прозрачно и удобно! – проговорил он, старательно проговаривая каждое слово.

Черт! До чего же шикарные зубы, я даже увидел в них несколько своих ошарашенных отражений. Наверно что-то похожее видят люди находясь перед раскрытой пастью акулы.

– Простите, но я ведь просто хотел получить консультацию. У меня есть свой лечащий врач. Мне не нужно проходить курс лечения, мне не нужна реабилитации, я лишь хотел получить консультацию от травматолога и возможно что-то от боли и отека.

Наверно мои слова были похожи на мольбу, я тогда был так измучен, что сейчас совсем не могу вспомнить тогдашнее состояние.

Несколько раскатистых ударов молотка по кафедре, откуда ни возьмись возникшего в руке мужчины за кафедрой, заставили меня вздрогнуть. Куда только подевалась благовоспитанность этого господина?

– Ну что же вы, милейший, сразу не сказали – нынешний его тон недвусмысленно давал понять, что никакой я не милейший – Тратите наше время, а мы сертифицированные врачи, время потраченное на вас, мы могли бы потратить на других пациентов.

– Но в больнице так не лечат – почти беззвучно возмутился я.

– Ах-ха-ха-ха – его раскатистый смех наверно заставил затрястись стены аудитории, так мне тогда показалось.

– А вам-то почем знать как лечат? – сквозь смех едва выдавил тип за кафедрой – Вы ведь не медик, да вы даже не провизор – язвительно протянул он. Похоже последнее слово оказалось знакомо присутствующим и они дружным смехом поддержали медицинское светило.

Когда смех утих, он продолжил:

– Уж позвольте, милейший, нам решать как следует лечить в больницах – с нравоучительным напором процедил он, ткнув в меня молотком, которым до этого лупил по кафедре.

– Ну хватит – прервал нас солидный мужчина с благородной проседью в волосах, обрамляющих его макушку и скулы. Он, полный достоинства, поднялся со своего кресла и ни один мускул не дрогнул на его надменном лице – прижизненной гипсовой маске.

– Нас здесь явно не ценят, господа! Думаю нам всем пора уходить – произнес он внушительно. Размеренной походкой он покинул зал, провожаемый подобострастными взглядами собравшихся.

Остальные, кто суетливо, пытаясь не отставать от этого очевидно уважаемого господина. Другие так же степенно, с не меньшим достоинством, стали покидать свои места.

– Но господа! Постойте! – воскликнул тип за кафедрой – Мы сейчас сможем организовать другие торги, ну дайте нам шанс – он резво соскочил с подиума и устремился за покидающими аудиторию.

– Ну знаете – оглянулся один из последних – в других учреждениях так унизительно с нами не поступали, а ведь мы можем выбирать любые больницы с которыми хотим работать!

Когда внутри никого не осталось, я решил, что мне тоже пора идти. Я тихо вышел из зала и проскользнув коридорами, среди пестрых толп, очевидно чувствующих себя в своей стихии пациентов, выскочил на улицу и наконец смог спокойно выдохнуть. Нога не напоминала о себе.

***

Опыт пережитый в больнице отнял последние силы. Я шел не особо вникая куда несут меня ноги, лишь бы подальше, лишь бы просто уйти. Глубоко удрученный моими злоключениями, уставший и подавленный, я уселся на на одну из скамеек подвернувшуюся на моем пути.