Благое место

– Знаю, что вы чувствуете. Вы напуганы и растеряны. Я имел дела с такими как вы. На самом деле, даже довольно часто. Чаще, чем мне хотелось бы.

– Правда? И что же вы обо мне знаете? – довольно грубо отозвался я.

– На самом деле довольно много, по работе я частенько сталкиваюсь с такими как вы, неместными. Все они вели себя похожим образом. Говорили, что это абсурд, что они невиновны. Все они были порядком напуганы. Это хорошо для дела, это позволяло быстро разобраться в сложившейся ситуации и помочь им.

– Да кто вы, черт побери? Раз так в этом разбираетесь!

– Я адвокат.

– Адвокат? Но разве ваше место не по ту сторону решетки?

– А почем вам знать, где мое место?

– Ну так, общие соображения и представления об этой профессии.

– Вот то-то и оно, что вы не представляете! Я здесь за ознакомление с материалами дела моего подзащитного.

– Но разве это нарушение?

– Ну а как вы думаете? Конечно! Обвинение это секретные сведения. Как осудить преступника, если сразу выложить ему как вы это будете делать? Его адвокат тогда хорошо подготовится, воспользуется своими уловками и поминай как звали. Уж я нашу породу знаю. Мы те еще плуты! Поэтому подобные сведения положено знать только следователю, прокурору и судье. И только за ознакомление с ними можно получить десять суток.

– А как же вам защищать своего подзащитного?

– Только основываясь на его откровенном признании в содеянном.

– Но если к примеру он ничего не совершал, то как узнать в чем его обвиняют?

– Да как же не совершал? За что же его тогда в камеру посадили? Уж поверьте, раз посадили, значит пренепременно что-то натворил. Если подумать, ведь адвокат здесь может даже посодействовать в установлении истины. Иногда вот совершенно непонятно, что человек натворил, а покумекают с адвокатом вечерок, да глядишь и найдут какой грешок. Тогда и прокурор доволен, и судья. Быстренько решение набросали, да и делу конец. А бывает, чтоб не тянуть волокиту, адвокат и сам с обвинением ходатайствует, но это все же редкость.

Мой собеседник замолк. А у меня в груди все похолодело. С таким-то судопроизводством посидеть мне еще придется. Я остро захотел что-то предпринять, ну не может же быть, чтоб вот так просто невиновного человека посадили в кутузку. Паника развязала мне язык и подтолкнула к действию. Я начал стучать в решетки клетки и звать охранника.

Через некоторое время дверь открылась и вошел охранник.

– Ну чего шумите?

– Я хочу поговорить с полицейским который меня задержал.

– Сейчас, сейчас. Вот пообедаю и отведу. Он и сам просил вас привезти.

– Хорошо – угомонился я. Обострять и без того дикую ситуацию мне не хотелось.

Дверь за охранником закрылась и я вернулся на скамейку.

– Хотите я буду представлять вас в суде? Устного согласия вполне достаточно, чтоб я взялся за ваше дело. Я выйду разомнусь, а вам тоже польза – мы вместе быстро разберемся в чем вы провинились!

– Еще чего – тихо пробубнил я.

– Ну как знаете. Когда снова сюда вернетесь, может и передумаете.

Дальше мы сидели в тишине, пока наконец дверь не открылась и за мной не явился конвоир, который и отвел меня к полицейскому.

Меня провели по длинному коридору с вереницей дверей настолько длинной, что едва можно было различить конкретную дверь в конце тоннеля. Неведомо как, но конвоир одним ему доступным чутьем определил нужную дверь и втолкнул меня внутрь. Там он бесцеремонно усадил меня на стул и вышел из кабинета. Я оказался в маленьком темном кабинете, где основным источником света служило не окно, сильно напоминавшее мне то, через которое я сквозь решетку осматривал город, а настольная лампа, которая создавала какой-то густой неприятный желтый свет. Полицейский сидел передо мной за столом и о чем-то сосредоточено размышлял, уставившись на лист бумаги, лежащий перед ним. Он поднял лицо кверху и морщины, до этого пробороздившие весь его лоб, несколько разгладились. Он слегка улыбнулся, увидев меня и кивнул. Потом расслабленно откинулся в кресле, скрестив пальцы рук в тугой клубок у себя на животе и пристально посмотрел на меня, словно именно в этот момент решал мою судьбу. Я не знал радоваться ли мне или нет его внезапной улыбке и интуитивно внутренне сдался, словно ожидая удара, хоть до этого и не был никогда бит.

Неловкая пауза затянулась, а я уже едва выдерживал его взгляд. Наконец, будто удовлетворившись увиденным, он заговорил:

– Я некоторое время размышлял о произошедшем и сверялся с законом…

– Но я ничего не совершил! – выпалил я – Я наоборот хотел как лучше!

– Я понимаю, вы человек не местный, из крупного города, вам кажется, что мы здесь все эдакие деревенские дурачки и ничего не понимаем. Могу вас заверить, что это не так!

– Но я не это… – промямлил я, но полицейский коротким предостерегающим взмахом руки прервал меня.

– Позвольте я продолжу?

Я смиренно кивнул.

– Так вот. Я основательно все взвесил, принял во внимание смягчающие обстоятельства и решил – он сделал драматическую паузу – На первый раз ограничимся разъяснительной беседой и строгим замечанием.

Я снова кивнул, хоть и ушам свои не поверил.