Благородна и благочестива (СИ)

– А что ж тогда плыли? – уже не слишком вежливо поинтересовалась мэма Софур: зоркий глаз няньки уже вычислил небогатое происхождение благовоспитанного пэра, и уважение мэмы к нему резко поубавилось. Взяла в руки бесполезное рукоделие: пальцы няньки уже давно ничего тоньше кухонного тесака не держали. – Верно, долгий путь проделали – чего ради?

– Кого! – назидательно поднял палец пэр Нильс. – Светлого ллея Тадеуша! Мой дорогой бывший хозяин в большой беде, и да сожрут себы мой дух, если я останусь в стороне! Я провинился перед ним раз – воспитав эдакого негодника – и не оплошаю дважды! – гордо выпрямился в кресле учитель ллея Золтана.

Камилла с нянькой неуверенно переглянулись.

– Ллея Тадеуша? – накручивая рыжевато-каштановую прядь на палец, рассеянно переспросила девушка. – Моего деда?

– Верно, светлая ллейна! Не нужно обряда крови, чтобы увидеть, что вы – Камилла Эйросская, внучка светлейшего ллея Тадеуша и дочь блистательного и опального ллея Золтана! – пэр Нильс шумно хлюпнул носом, вспомнив о пропавшем воспитаннике, но тут же встрепенулся, – я хочу просить у вас многого, дражайшая ллейна: немедленно отправиться вместе со мной на большую землю, во владения Эйросских ллеев, и предъявить права на наследство!

Мэма Софур отложила рукоделие и закрыла рот. Камилла ахнула и откинулась на жёстком стуле. Подумала миг или два и тут же подалась вперёд, закусив губу от нетерпения.

– Что за наследство, пэр Нильс?

– Как же, – удивился тот. – Замок Эйросских ллеев и все земли, что к нему прилагаются!

– Ой! – сказала мэма Софур, снова хватая рукоделие. Замахала, обдувая раскрасневшееся лицо.

– Я так понимаю… – чуть запнувшись, проронила Камилла, – мой дед помер?

Пэр Нильс даже застыл.

– Отец Небесный, что за выражения? Юной ллейне не пристало… Хотя что же это я? Верно, вы поражены таким известием! Ллейна Камилла, следует говорить «скончался» либо «испустил дух»…

– Так он испустил? – нетерпеливо уточнила дочь Золтана Эйросского.

– Нет, хвала Отцу. Иначе у нас не осталось бы ни шанса, будь проклят этот Салават с его племянничком! Давно уж глаз на владения ллея Тадеуша положили…

– Есть пре-тен-денты? – сощурилась Камилла, вновь вспомнив меткое слово. Фаиль от торговцев с корабля подцепил и козырял теперь по поводу и без.

– А как же! Такой лакомый кусок, – вздохнул пэр Нильс. – По правде, я рассчитывал на помощь моего дорогого Золтана, но раз его нет… Я не мог оставить светлейшего ллея Тадеуша в беде! Вы должны, юная Камилла! Времени у нас мало, я оставлял вашего деда в жутком состоянии…

– Он болен? – нахмурилась Камилла.

– Разумом, – грустно кивнул учитель. – Когда мне доложили, что с ллеем Тадеушем творится неладное, я не поверил. Потом в Эйросский замок прислали королевского регента – убедиться. Убедился и остался, – помрачнел пэр Нильс. – И когда я попросил аудиенции, чтобы навестить, ллей Тадеуш… даже не узнал меня! Всё смотрел в стену и не проронил ни слова, как заворожённый… Пищи почти не принимает, чахнет день ото дня всё больше, – старый учитель всхлипнул и встряхнул платок, промокая влагу в уголках глаз.

– То есть, если мы… я… не заявлю права на наследство, регент его передаст кому-то ещё?

– Сразу же, как только утвердят, – кивнул пэр Нильс. – А зная настырность проклятого… помилуй Отец… ллея Салавата, он всё же посадит племянничка в Эйросский замок, не дожидаясь смерти дорогого Тадеуша! Ах, какие там земли, юная ллейна, лакомый кусок!..

Камилла резко поднялась, порывисто прошлась из угла в угол, но четырёх шагов не хватило, чтобы успокоиться.

– Итак, у меня есть безумный дед, – подытожила дочь Золтана Эйросского. – И титул. Не какая-то там дочь Рыжего барона, а ллейна Эйросская. И замок.

– С землями, – чуть хрипловато поправил пэр Нильс, глядя на девицу расширенными глазами.

– И королевский регент, который их пока охраняет от пре-тен-ден-тов. И у меня есть вы, пэр Нильс, который и засвидетельствует моё родство с батюшкой.

– Ах, цвет волос вас выдаст с головой, юная ллейна…

– Как же вы нас нашли, пэр Нильс? – резко остановилась Камилла. – И отчего дед не искал раньше?..

– Гордость сгубила не одно поколение Эйросских ллеев, – грустно вздохнул старый учитель. – Гордость, упёртость и нежелание признавать свои ошибки. Ведь и мой сорванец… то есть, светлый ллей Золтан прекрасно знал дорогу домой – и так и не явился. Не повинился перед отцом. А ведь Тадеуш ждал. Про то я лично могу засвидетельствовать – ждал…

– Вы не ответили на первый вопрос, – педантично уточнила ученица торговца. – Как?..

– Ллей Тадеуш как-то открылся мне, – понизив голос, обронил пэр Нильс. – Сказал, что поступили известия, будто его сына видели на пиратских… то есть, на Ржавых Островах. И будто даже назвали архипелаг в его честь – в благодарность за помощь с бандитами да тварями из лесу. Ах, ллей Золтан всегда славился рыцарским упорством и звериной силой… Я отправился на поиски вслепую, дважды едва не был ограблен, и чудом добрался сюда, на главный остров. Отправился в таверну, и тут вы, прелестная мэма Софур!..