Благородная кровь

— Ему не нравятся мужчины? — Мойра скрыла свое беспокойство. Поговорив с матерью, она нашла несколько книг. Она прочитала романы, в которых мужчины и женщины занимались любовью независимо от пола. Некоторые ей понравились, другие — нет, но мысль о том, чтобы наблюдать, как золотистая голова Дункана склоняется над темным телом Джейдена, была отнюдь не отталкивающей. Она поерзала, внезапно ее охватило желание.

— Ох, они нравятся ему. Просто… Твою мать! Он чертовски благородный. — Дункан зарычал, его раздражение было очевидным.

Мойра рассмеялась.

— Ну конечно. Он же Малмейн.

— Он до сих пор считает себя Блэкторном. — Дункан забарабанил пальцами по столу, тревожно нахмурившись. — И для него это важно.

***

Акана остановила машину за несколько миль от усадьбы Малмейнов.

— Небраска. — Она вышла из машины, и ее сапоги «Прада» на высоком каблуке утонули в грязи. — Да-а уж. — Девушка плотнее закуталась в тяжелое шерстяное пальто и посмотрела на быстро темнеющее небо. — Ладно. Посмотрим, что у нас тут.

Она уселась, скрестив ноги, на остывающий перламутрово-синий капот своего «порше бокстера» и распахнула внутренний глаз. Звезда в центре ее радужки расширилась, позволяя ей видеть за пределами понимания смертного человека.

— Ладно, Джейден. Что, черт возьми, происходит? — Первое, что она увидела, заставило ее смутиться. — Ох, Робин. Ты у меня в долгу.

***

Джейден не спеша принимал душ, не понимая, почему ощущает беспокойство. В том кабинете он что-то почувствовал, что-то, что заставило его нервничать. Может, он неправильно сыграл? Может, ему не стоило быть таким крутым. Теперь Дункан заподозрил неладное, нечто более серьезное, чем происходящее в клане Малмейнов. Джейдену придется бросить ему кость, дать что-то, что займет его разум.

Он провел мочалкой по телу, остановившись возле члена. Ублюдок был каменно-тверд с начала встречи с Дунканом. А когда появилась Мойра, на головке выступило предсемя.

Джейден вздохнул и начал поглаживать себя, представляя образы их любви друг к другу. Как они трахают друг друга. Скользкие тела из-за горячего, потного секса сплетаются воедино, вскоре уже нельзя было сказать, где кончается одно и начинается другое. Он вообразил, как Мойра со стоном запрокидывает голову, как губы Дункана играют с чувствительным местечком на изгибе между ее плечом и шеей. Именно там, где когда-то Джейден оставил поцелуй.

Черт, он позволил своему воображению зайти еще дальше. Каково это одновременно ощущать их разные вкусы на своем языке. Искрящееся сияние, которым был Дункан, и темный мускусный вкус Мойры? Его ладонь стала двигаться быстрее, член дернулся. Он представил, как его член глубоко погружается в Мойру, ее золотисто-рыжие волосы разметались, пока она извивалась в экстазе. Он практически ощущал Дункана глубоко внутри своего тела, пока тот не начал пульсировать от желания кончить. Они окружали его, любя, доводят до экстаза, о котором он и мечтать не смел.

Осознание того, что этого никогда не случится, чуть не уничтожило его фантазию. День, когда Дункан и Мойра займутся с ним любовью, станет днем, когда сам Робин влюбится.

Джейден фыркнул, чуть не расхохотавшись.

«Ага. Как будто подобное может произойти».

Вампир покачал головой и вернулся к своим грезам, потому что, черт возьми, это все, что у него когда-либо будет, а значит, он имеет право этим насладиться.

***

Возбуждение стало невыносимым.

Джейден.

Так и должно быть. Закрыв глаза, Дункан практически видел, как вода стекает по обнаженному телу Джейдена, капает с его рельефного торса, ласкает твердые соски. Он вздрогнул, желание пронзило его в десять раз сильнее, чем то, что он чувствовал в лимузине наедине с Мойрой.

Мойра была права. Так или иначе, каким-то образом они все трое были связаны, им было предначертано соединиться в одно большее целое. Дункан был намерен сделать все, что в его силах, чтобы удостовериться, что Джейден никогда их снова не оставит.

Мойра начала тяжело дышать.

— Что за черт? — Она прижалась к краю стола Дункана, потерев ноги друг о друга, из-за чего ткань тихо зашуршала.

— Джейден.

Дункан поднял голову, а его ноздри раздулись, когда он глубоко вдохнул. Его ладонь потянулась к брюкам, мужчина начал ласкать себя. Он был таким твердым, что головка сочилась предсеменем, оставляя мокрое пятно на боксерах. Дункан застонал, ощущение ткани каким-то образом переплелось с ощущением скользких, мыльных пальцев. Боже, Джейден словно гладил Дункана, а не себя, чувство было призрачным, но сильным.

— Сейчас?

Дункан облизнул свои губы.

— Не имеет значения. Ты нужна мне. — Его руки потянулись к ее рубашке, дернув ту так, что несколько пуговиц отлетело.

«Слава Богам, нет лифчика».

— Сейчас.

Мойра открыла рот, чтобы возразить, но вместо этого ахнула. Губы Дункана оказались на ее груди, его язык ласкал ее сосок.

— Матерь Божья. — Ее пальцы запутались в волосах Дункана, удерживая его. — Да, пожалуйста. Больше.

Нет терпеливости, нет времени на любезности. Позже ему придется придумать, как загладить перед ней свою вину.