Благородная разбойница

— Не знаю, — возразила Айвори. — В этом есть своя прелесть: думать о том, как ты ловишь матерых преступников, и я с тобой рядом.

— Да, это чертовски привлекательно, но не забывай, что мы удалились от дел. Ах да, Шеф сказал, что недостает одного «серебряного парня». Я думаю, он сильно подозревает, что он у нас.

— Он не спросил о «пушке»?

— Нет, а что?

Айвори ласково прижалась к нему и поцеловала ручонку Стар.

— Их не так трудно производить, а мы знаем, что в колониях для них есть готовый рынок.

— Айвори Даймонд, немедленно прекрати это!

— Я Дон Джордан, помнишь? — Айвори нравилось поддразнивать Дрю, и, горячо поцеловав его, она добавила серьезно: — Я знаю. Я теперь просто художница. Ты научил меня честной жизни, и я не хочу никакой другой. И, пожалуйста, прости меня за случайную оговорку. Ведь в конце концов в моих жилах течет пиратская кровь.

— А в моих жилах — только ты, — сказал Дрю. — Не время ли для Стар поспать?

— Нет, она только что проснулась. — Айвори положила голову ему на плечо. — Что мы ей скажем, Дрю?

— Мы станем повторять ту же сказку, которую ты подсунул в досье Аладо? Как мы объясним мое наследство?

Дрю посадил Стар на колено, и малышка широко зевнула.

— Она будет очень красивой женщиной, и, если она будет такая же, как ты, она сама обнаружит правду о твоем прошлом.

Айвори заглянула в ее голубые глаза, такие же, как ее собственные.

— Теперь имеет значение только будущее.

— Нет, настоящее, и у нас уже есть все, чего только можно желать.

— Почти, — ответила Айвори вкрадчивым мурлыканьем. Она откинулась, глядя на него. Уступая ее настойчивости, он наконец залечил шрамы, которые оставили ее ногти на его щеке, и с каждым днем она считала его все более красивым.

— Что значит «почти»?

— Мне все еще хочется, чтобы ты мне позировал.

Дрю покачал головой, но задумался над ее просьбой. На самом деле ему было нечего терять. В конце концов, если он снимет свою одежду, то, вероятно, они просто кончат тем, что займутся любовью. Он представил себе свой портрет и то, как историки искусства спустя поколения спорят о том, почему он так и не закончен.

— Ну хорошо, завтра, когда Стар уснет, давай по пробуем.

— Ты правда согласен?

— Конечно. Стал бы я тебе врать?

— А как же! — воскликнула Айвори, но оба они знали, что между ними существуют теперь только правда и безграничная любовь.