Благородная воровка (ЛП)

Светлые локоны могли превратиться в тонкие, разлетающиеся волосы Роуз Синглтон, но если так... 

Кит шагнула к следующему полотну. Те же двое, только повзрослевшие – видно с первого взгляда. Девушке уже семнадцать или восемнадцать, настоящая красавица. Золотые кудри, глаза небесной синевы, тонкие мягкие черты. Вот какой была юная Роуз, пока живость молодости и душевный подъём не вытекли из неё. Но всё внимание Кит притянул юноша с розой. Молодой человек, сверхъестественно похожий на... 

Отец! Он выглядел точь-в-точь, как папа. Но... 

Этого не могло быть. 

Голова внезапно закружилась, и Кит будто оказалась одна в целом мире, окружённая абсолютной тишиной. Она легонько тронула нарисованное лицо юноши. А потом провела пальцем до изображения девушки – молодой Роуз. 

Папа и Роуз? Но каким образом? 

Кит вернулась к предыдущей картине, сердце зачастило. Пухлые личики ещё не окончательно сформировались, но не узнать невозможно. Папа и Роуз. 

Папа и Роуз. На самом деле брат и сестра? Немыслимо. 

В голове помутилось. Кит обманом выдала себя за потерянную племянницу Роуз – одна из папиных схем, – но если портреты правдивы, а с чего бы предполагать обратное... 

Сходство заметнее у скульптур... А вдруг Роуз – её тётя? 

Кит изо всех сил пыталась переварить несусветную мысль. Два соседствующих холста заставили подвергнуть сомнению всё, что она знала о себе, всё, что отец когда-либо рассказывал ей. 

Если она не самозванка... 

Если Роуз действительно её тётя... 

Она же верила, что осталась одна-одинёшенька – ну, ещё Мэгги. Если это не так... 

Господи, это же всё меняет! 

– Кит, душенька, подойди-ка сюда, – позвала Роуз. – Вот твоя бабушка по отцовской линии, леди Матильда, о которой упоминал Джордж. Хогарт[28] превосходно её изобразил. Посмотри, глаза совсем как твои, видишь? А вам так не кажется, мистер Девениш? Разве они не одинаковые? 

Хьюго взглянул на Роуз, затем на Кит. К его удивлению она не двигалась. Девушка как вкопанная замерла перед двумя картинами, таращась то на одну, то на другую. 

– Кит, дорогая? – повторила Роуз погромче. 

Та даже не моргнула. Что бы ни было изображено на тех полотнах, они целиком и полностью захватили внимание Кит, отринув всё остальное. Подумав так, Хьюго поспешил подойти к ней поближе. 

Боже милостивый! Да она белая, как полотно. Он увидел, как оцепеневшая Кит вдруг пошатнулось, и метнулся к ней, успев подхватить под локоть как раз вовремя, когда ноги у неё подломились.

Хьюго притянул Кит к себе и заключил в объятия. 

– Отпустите меня, – прошелестела та, – со мной всё в порядке. Просто… 

– Вы чуть в обморок не упали! 

– Ха, ерунда, – буркнула она, безуспешно пытаясь изобразить обычную беззаботность. 

Хьюго посмотрел на неё сверху вниз, не ослабляя хватки притиснув к своей широкой груди. 

– Помолчите, – сказал он тихо. – Вы же не принимаете от меня никакой помощи. Так позвольте хоть эту малость. 

Наверное, ей действительно дурно, рассудил Хьюго, раз строптивица внезапно подчинилась и, с несвойственной ей кротостью, спрятала голову у него под подбородком. Стройное тело обмякло у него в руках. Растрепавшиеся кудри щекотали шею. Нежный аромат туманил рассудок... ваниль и роза... и сама Кит. Его храбрая, отчаянная, сумасшедшая малышка Кит. Его женщина в его объятиях... хоть на миг... 

Хьюго хотелось прижаться щекой к пушистой макушке, но тут подоспела Роуз и принялась суетиться вокруг, размахивая флакончиком с нюхательной солью и чирикая про жжёные перья. 

– Нет, нет, я прекрасно себя чувствую, – расчихалась Кит, уворачиваясь от бутылочки, подсунутой под нос. – А-а-пчхи. Уберите прочь эту гадость, пожалуйста, тё…! – она осеклась и уставилась на Роуз, как будто впервые увидела. – О господи, да, тётя Роуз. 

Роуз шустро поднесла крохотный флакончик обратно под нос Кит. Бедняжка дёрнулась и спрятала лицо на груди мистера Девениша. 

– Больше не надо, прошу вас, тётя, – глухо прогудела она, а затем прошептала: – Выпустите меня, Хьюго. 

Впервые она попросила его о чём-то, впервые назвала по имени. 

Словно сухая корка для умирающего от голода, но и то хлеб. 

– Думаю, ей нужно лишь немного свежего воздуха. Выведу её на улицу, и там она быстро придёт в себя, – твёрдо сказал Девениш и направился к двери. 

– Уверены, что не следует послать за доктором? – тревожился кузен Джордж. 

– Нет! – выдохнула Кит в шею Хьюго. 

– Нет, нет. Она ничего не ела сегодня утром, вот и ослабла, – сказал свидетель того, как Кит умяла за завтраком три ломтика бекона и два тоста. – Свежий воздух – единственное, в чём она сейчас нуждается. Если через пять или десять минут не станет лучше, пошлём за доктором. 

– Но мне не нужен... – начала Кит. 

– Молчите, – тихо приказал Хьюго. – Спорьте, когда сможете твёрдо стоять на ногах и щёки вернут прежний цвет. До тех пор будете делать, как я говорю. 

Она поднесла к лицу дрожащие пальцы. 

– Вы бледны словно мел, сами знаете. Теперь просто успокойтесь и позвольте мне доставить вас в сад, а там расскажете, чем же вас так сильно поразили те портреты. 

Кит вскинула на него испуганный взгляд: 

– Как вы?..