Благородная воровка

Но по какой-то неизвестной причине у неё вдруг разболелась голова. О, это из-за мерзкой ратафии[12], решила она. Она не должна была её пить. Она ей не годится. Она совершенно ей не годится.

Серая маслянистая вода вяло хлюпала о причалы и о корпуса судов, стоящих на якорях. Пронзительно кричала одинокая чайка, кружившая в свинцовом небе. Прохладный, слегка влажный ветер, дувший с реки, слабо доносил миазмы гниения от пришвартованных у дальнего берега плавучих тюрем, в которых заключённые ожидали отправки в колонии. Тяжёлый дух нищеты и безысходности. 

Это злоухание смешивалось с другим, более близким запахом – запахом горящей смолы, дыма, сжигаемого мусора, капустного супа, резкого смрада Темзы, отходов, сброшенных в реку, гниющей рыбы, всеохватывающего человеческого зловония, слабого, но отчётливого аромата специй, долетавшего со стоящего невдалеке торгового судна. 

Хьюго сузил глаза и, вдохнув всей грудью, окунулся в смешение ароматов. Это было так знакомо. 

Одним вдохом он перенёсся на двадцать с лишним лет назад, когда его, десятилетним дрожащим мальчиком с узелком одежды в руке, бросили на борту судна. Мальчик из Шропшира, который даже ни разу не плавал в лодке, не говоря уже о том, чтобы плавать в море на больших кораблях. 

Слуга, которому было поручено доставить его к владельцу судна, был добрым человеком, он ласково похлопал его по плечу, неловко проговорив: 

– Это ненадолго, молодой хозяин. Вы оглянуться не успеете, как вернётесь, я уверен, весь такой большой и сильный, настоящий моряк. 

И потом мальчика Хьюго отвели вниз, в место, где всё стонало и хрипело, как живое существо. Место, в котором было темно, и которое поднималось и опускалось под его ногами. Место, которое воняло скипидаром и телами мужчин, мывшихся не чаще раза в год. Да, он никогда не забудет ни этот запах, ни скрип дерева, ни ритмичные удары волн. 

Хьюго двинулся дальше, с неосознанной ловкостью перешагивая через верёвки и обходя лужи с рыбьими кишками. Это место теперь не пугало его. Он больше не был десятилетним мальчиком. Он теперь был сам себе хозяин. 

В некоторых доках бурлила жизнь, некоторые были пустынны. Нищие, скрывающиеся в тени бандиты, калеки с мучительной завистью наблюдали за моряками на судах. Краем глаза Хьюго уловил быстрое движение: крыса юркнула от одной щели к другой, – и подавил дрожь. Мало что в жизни могло его испугать, но крыса была одной из тех тварей, что он не выносил, и отвращение к которым он так и не сумел преодолеть. У него до сих пор оставались шрамы от их укусов, которые он ещё мальчиком получил на корабле. 

Он приблизился к большому складу и, войдя внутрь, кивнул, как старому знакомому, человеку, охранявшему вход. Поднявшись по лестнице на один марш, Хьюго вошёл в контору. 

Большой дородный мужчина поднялся, чтобы приветствовать его: 

– Мистер Девениш, сэр, до чего ж приятно видеть вас. Садитесь, садитесь! Почему вы не послали за мной, сэр, я бы... 

Хьюго взял протянутую руку и тепло потряс её: 

– Патчетт, ты же знаешь, я всё-таки моряк. Мне время от времени нравится чувствовать палубу под ногами и вдыхать запахи моря, – он усмехнулся. – Хотя, полагаю, навряд ли этот воздух можно назвать морским. 

Патчетт рассмеялся. 

– Где уж там, сэр! Дрянь воздух, уверяю вас. 

Хьюго прервал его: 

– Брось эту ерунду насчёт «сэра», пожалуйста. Это всё хорошо, когда мы ведём с кем-нибудь деловые переговоры, но не тогда, когда мы вдвоём – ты и я, – Патчетт. Я могу быть владельцем судоходной компании, но никогда не забуду, что когда-то был дрожащим юнгой, а ты помощником, который защищал меня от этого садиста-капитана. 

Капитан Патчетт небрежно отмахнулся: 

– А, да ладно, парень. Тебе не нужно благодарить меня. Ты с лихвой уже отплатил мне за ту помощь. Ну, а что же сейчас тебя привело ко мне? Если ты по поводу последней отгрузки... 

Хьюго поднял руку:

– Нет-нет. Там никаких проблем. Я более чем удовлетворён, как идут дела. Нет, это нечто... личное. 

Нависающие седые брови капитана Патчетта поползли вверх: 

– Вот как, парень? Садись и расскажи, что от меня требуется. Налить немного чего-нибудь, чтобы согреться? 

Не дожидаясь ответа, он достал бутылку рома, наполнил две рюмки и подал одну Хьюго: 

– За здоровье и удачное плавание. 

Хьюго выпил. 

Патчетт наклонился вперёд: 

– Ну, так в чём проблема, парень? 

– Дело касается женщины... 

Капитан с триумфом стукнул мясистым кулаком по столу: 

– Женщина, вот-так-так! Давно пора, парень! Я уж заждался, когда ты объявишь мне, что женишься... 

Хьюго холодно прервал его: 

– Это женщина моего племянника, не моя. 

– О, – выдохнул капитан Патчетт с разочарованным видом. – Твоего племянника. Очень хорошо, тогда, чем я могу помочь? 

– У этой женщины есть какая-то тайна. 

Капитан Патчетт вздохнул и снова налил рома в рюмки: 

– Женщины, парень. Женщины. 

– Она прибыла в Англию откуда-то из-за границы... 

– А, иностранка. 

– Нет, англичанка. Со своей горничной, как я понял. Молодая, весьма симпатичная, темноволосая со сливочной кожей… 

– Горничная?