Благороднейший жулик, или Мальчишкам без башенки вход запрещен!

В ту минуту, когда сапожок Нестеровой на длинной шпильке ступил на шоссе, черный «Форд», который двигался прямо в направлении смелой девушки, издал протяжный скрип и резко свернул на другую полосу. Кристина замерла на месте в попытке понять, что же только что произошло и целы ли все части ее тела. А водитель «Форда» притормозил в пяти метрах от места потенциального ДТП и, пулей вылетев из автомобиля, кинулся к девушке.

– Господи, вы в порядке? – набросился на нее парень с диким блеском в глазах. – Слава богу, скорость была всего лишь километров 50… иначе я бы не успел затормозить… А вы почему переходите не на «зебре»? Себя не жалко, так пожалейте водителей!

Кристина стояла как вкопанная. Она только что осознала всю серьезность ситуации. Если бы девушка сделала еще пару шагов, этот орущий молодой человек вряд ли бы сумел вырулить так, чтобы не задеть Нестерову. Парень покричал еще немного для приличия и, успокоившись, встал напротив Кристины и нежно взял ее за руку.

– Испугалась? – Он немного улыбнулся, и Кристина оттаяла. Из ступора ее вывели эти добрые голубые глаза и волосы цвета спелой пшеницы. Надо же, на нее чуть не наехал самый красивый мужчина, которого Нестерова когда-либо видела в жизни (и на экране телевизора тоже).

– Да, – выдавила девушка.

Парень ничего не ответил, он просто стоял перед ней и улыбался не только губами, но и своими бездонными глазами, пристально рассматривая лицо невнимательной прохожей.

– Слава, – наконец-то сказал он.

– Кристина, – ответила девушка, немного смутившись, – очень приятно.

– Уверен, что мне больше, чем вам, – загадочно подмигнул парень и предложил Кристине довезти ее до места работы.

Так оно и случилось. Банальное знакомство на улице при совершенно банальных обстоятельствах. Однако ни Слава, ни Кристина не думали, что влюбятся друг в друга, как банальные Ромео и Джульетта.

О профессии Славы Нестерова узнала через пару недель, когда решила, что Калинин именно тот самый принц, которого ждут все особы слабого пола. Но вот предположить, чем ее принц зарабатывает себе на жизнь, она никак не могла.

– Как это стриптизер? – остолбенела Нестерова, когда ее Ромео во всем признался ей в пятницу вечером, после просмотра очередного глупого голливудского боевика.

– Так, – пожал плечами Слава, – ты как будто не знаешь как!

– Не знаю, – ответила девушка. В ее голове тут же завертелся вихрь из нахлынувших воображаемых сцен: Слава выходит на сцену в одних стрингах, крутит своей накачанной попкой перед старыми бабищами, которые беспрестанно суют ему в трусы стодолларовые купюры, а потом скидывает стринги и остается перед аудиторией совершенно голым.

– Ой, хватит, Кристя, – закатил глаза Калинин, – ну чего ты уже навоображала?

– Ничего, – осторожно ответила девушка и попыталась унять быстро бьющееся сердце, – просто не могу представить, как у тебя это получается…

– В чем же дело? – хитро улыбнулся Слава и включил диск с медленной музыкой.

Через полчаса у Кристины было понятие о том, как у Славы все получается. И получается довольно неплохо, у девушки даже захватило дыхание. Но частное представление не стало для нее утешением.

– И долго ты собираешься этим заниматься? – опомнилась девушка, когда музыка закончилась и парень остался перед своей любимой зрительницей лишь в нижнем белье посреди полутемной гостиной.

– Не знаю, как пойдет. Возможно, пару лет. А может быть, и меньше года. Это кое от чего зависит.

– От чего? – не унималась девушка. Ей совсем не улыбалось делить своего любимого с толпой изголодавшихся по красивому мужскому телу теток.

Слава не ответил, ограничившись поцелуем в лоб Кристины.

– Ревнуешь, да? – довольно улыбнулся он. – Значит, любишь.

Девушка не ответила и нахмурилась, чтобы дать понять Славе, как сильно ей не нравится то, чем занимается Калинин. В конце концов, принцы не могут танцевать стриптиз, а если и могут, то только для своих принцесс.

Через несколько минут мы припарковались у самой обычной высотки в одном из спальных районов Москвы. Мы забились в маленький лифт, больше похожий на клетку для хомячков, Рафа нажал на кнопку с цифрой 11.

Когда лифт протяжно завыл, останавливаясь на нужном этаже, я ощутила небольшое волнение. Я уже замечала, что не могу нормально себя ощущать, если передо мной находятся люди в подавленном или неадекватном состоянии. Мне хочется утешить несчастных, как-то помочь им пережить горе, но вместо этого я стою как статуя с жалостно-тупым выражением на лице. Наверное, боюсь, что, если начну толкать философские речи, сконфужу людей еще больше. Пока я мысленно пыталась придумать монолог на тему «нам всем очень жаль», Рафа позвонил в квартиру, которая находилась прямо напротив лифта.