Благородное искусство: от тени к сути через Колесо года

Если тайцзиту отражает взаимодействие между Тьмой и Светом с восточной перспективы, то (вероятно) авен, современный символ друидов, отражает аналогичное взаимодействие немного иначе. Предположительно, его изобрел Иоло Моргануг, каменщик, живший в XVIII–XIX вв., коллекционер древних рукописей. Символ изображает три божественных луча Света, которые проходят от небес к земле. Каждый луч является носителем определенной энергии, трактовать которую можно по-разному, например, как три ранга у друидов: барды, ватес и друиды; женское, мужское и нейтральное, как в герметической философии; качества, в кельтской триаде называемые «тремя свечами, которые рассеивают любую тьму: это Истина, Природа и Знание». Эти категории немного отличается от тех, что представлены в тайцзиту, центральный луч авена является мостом между противоположными энергиями, создавая мощную триаду, которая также может отражать наш духовно-психологический опыт.

Центральная линия тайцзиту и центральный луч авена служат связующим звеном между хтоническими энергиями земного, осязаемого человеческого опыта и высоковибрационной сущностью духовного просветления. Смысл двух противоположных энергий, проникающих друг в друга и соединяющихся у центральной фиксированной линии, представлен в известном рисунке, история которого уходит корнями в период Древней Греции. Связанный с Гермесом (у греков) и Гермесом Трисмегистом (в греко-римской традиции), кадуцей представляет собой алхимическую трансмутацию, показывая все три энергии в прямом вовлеченном взаимодействии друг с другом.

«Благородное искусство» представляет каждую из трех перспектив – Землю, звезды и мост – как ключевой аспект на пути к исцелению и целостности. С помощью Гермеса Трисмегиста и его благородного искусства алхимии переплетение «низшего» с «высшим» дает возможность испытать такое глубокое исцеление, что все переживаемое переходит из трансформации в трансмутацию; изменение столь фундаментальное, что затрагивает самую глубинную суть человека.

Тень/стыд -> Земля/«низшее» -> Звезды/«высшее» -> Мост/синтез

Стагнация -> Трансформация -> Трансцендентность -> Трансмутация

Мы проживаем стагнацию, когда боимся испытать боль, скрытую в тени, и возможность ее изменить нас пугает. Мы крепко держимся за прежние модели поведения и взаимодействий, так как чувствуем, что у нас не хватит сил или необходимых средств, чтобы измениться. Мы забиваемся в угол тени, пойманные в ловушки Тьмы, медленно проживая мучительную смерть души, в то время как жизненные возможности становятся все меньше и скуднее, все менее и менее доступными.

Множество самых разных испытаний приводят нас туда, где мы теряемся в темноте. Из своей работы психотерапевта я усвоила одну истину, которая является распространенной скрытой причиной всех этих испытаний: это интернализованный опыт стыда. Стыд – не то же самое, что совесть. Увещевание «Ты что, стыд потерял?» – вот неуклюжий и неэлегантный способ призвать к совести. Оно напоминает, что всегда остается часть нас, которая знает, какие действия помогают сохранять связь с высшим «Я» и высшими принципами. Это не то же самое, что стыд, который вбивает клин между нами и высшим «Я», твердя, что мы никчемны, ущербны и недостойны любви; это изводит нас и убеждает прятать свое истинное лицо от мира. Нет того, кто бы не столкнулся – или не сталкивается – с опытом такого стыда. Он сеет разногласия. Толкает к изоляции. Словно настоящая эпидемия, он свирепствует по всему миру, но мы так редко о нем говорим.

Вот стыд, что зарождается в животе сначала как слабая тошнота, а потом усиливается до рвотных позывов, когда мы чувствуем, что нас разоблачили, бросили или отвергли.

Вот стыд, что круглосуточно давит на плечи, перечисляя наши недостатки, толкая на узкую дорожку, по которой нам якобы нужно идти, чтобы хоть кто-то счел нас достойными внимания и любви.

Вот стыд, что заставляет нас красться по жизни очень осторожно, медленно, ожидая, что он вот-вот выскочит из-за угла, чтобы отчитывать нас за несостоятельность даже в те дни, когда мы чувствуем, что наконец-то – наконец-то! – нам удалось ускользнуть.

Вот стыд, что поселился в наших внутренностях как темная, бурлящая отрава, заставляя бояться раскрываться и показывать свою уязвимость, поскольку указать себя – значит гарантированно пережить отвержение.

Вот стыд, который затягивает желудок в головокружительные американские горки, когда нас застигли врасплох, как будто кто-то бросил мяч, летящий прямиком нам в солнечное сплетение.

Вот стыд, который ложится тяжестью на сердце, медленно каменея, и шепчет, что это броня против боли, не позволяя нам всерьез почувствовать себя любимыми.

Подобный стыд подпитывает тревожность, рассматривает любую ситуацию как потенциальную угрозу нашему тонкому самоощущению (ощущению себя) и заставляет бежать все дальше, прыгать все выше, танцевать все быстрее.