Благородный дом. Роман о Гонконге.

— Мафия наверняка прислала бы оружия раз в двадцать больше, и это были бы пистолеты, в американском стиле. Но здесь мафия обречена на провал, что бы она ни предприняла. Ей никогда не удалось бы вытеснить триады. Нет, ни за что не поверю, чтобы это была мафия, — всего лишь кто-то из местных. Кто дал вам наводку об этой отправке, Брайан?

— Полиция токийского аэропорта, — сообщил Квок. — Один из их механиков проводил обычный осмотр — ты же знаешь, какие они дотошные. Он доложил своему начальству. Их полицейские позвонили нам, и мы попросили их пропустить самолёт.

— В таком случае свяжитесь с ФБР и ЦРУ, пусть проверят весь маршрут до Гонолулу — или до Лос-Анджелеса.

— С полетным планом вы тоже знакомы?

— Конечно. Это очевидно. При чем здесь кто-то в «Струанз»?

— И тот, и другой преступник показали... — Армстронг вынул записную книжку и справился в ней. — Был задан вопрос: «Куда вы должны были доставить эти свертки?» Оба ответили, сформулировав это по-разному: «На пятнадцатый товарный склад. Мы должны были сложить свертки в задней части секции семь». — Он поднял глаза на Данросса.

— Это ни о чем не говорит. У нас самые большие складские площади в Кай-Так, и только то, что они доставляют груз на один из наших складов, ничего не доказывает — кроме того, что голова у них соображает. У нас проходит столько товаров, что без труда может проскочить чужой грузовик. — Данросс на миг задумался. — Пятнадцатый прямо у выхода: прекрасное место. — Он взялся за трубку: — Я прикажу службе безопасности заняться этим прямо сей...

— Прошу вас на какое-то время воздержаться от этого.

— Почему?

— Наш следующий вопрос, — продолжал Армстронг, — был: «Кто вас нанял?» Конечно, последовали вымышленные имена и описания, и они все отрицали, но скоро эти молодчики станут более сговорчивыми. — Он мрачно улыбнулся. — Один из них тем не менее сказал, когда мой сержант немножко покрутил ему ухо — не в буквальном смысле слова, конечно... —

Он зачитал из записной книжки: — «Оставьте меня в покое, у меня очень важные друзья!» «У тебя нет друзей в этом мире», — сказал сержант. «Может быть, но у Досточтимого Цу-яня и у Благородного Дома Чэнь есть».

Молчание затянулось и нависло тяжелой пеленой.

«Черт бы побрал эти винтовки», — в ярости подумал Данросс. Но лицо его оставалось спокойным, и голова соображала ясно.

— У нас работает более сотни Чэней, состоящих в родстве и нет. Чэнь — такое же распространенное имя, как Смит.

— А Цу-янь? — спросил Брайан Квок. Данросс пожал плечами:

— Он один из директоров «Струанз», но входит также и в совет директоров «Блэкс», банка «Виктория» и более сорока других компаний, один из богатейших людей Гонконга, и его имя в Азии может притянуть наудачу любой. Как и имя Благородного Дома Чэнь.

— Ты знаешь, что существуют подозрения, будто он занимает весьма высокую ступень в иерархии триад, а точнее, в триаде «Зеленый Пан»? — спросил Брайан Квок.

— Все влиятельные шанхайцы состоят на подозрении. Господи боже, Брайан, ты ведь знаешь, что много лет назад триады предлагали Чан Кай-ши в обмен на поддержку его военной кампании против северных милитаристов[46] отдать им Шанхай, чтобы там заправляли только они. Разве «Зеленый Пан» не остается более или менее официально тайным националистическим обществом?

— Как ты думаешь, Иэн, на чем Цу-янь сделал первые деньги? — спросил Брайан Квок. — Свое первоначальное состояние?

— Понятия не имею. Тебе лучше знать, Брайан.

— Он сделал его во время Корейской войны, поставляя коммунистам через границу контрабандный пенициллин, прочие медикаменты и бензин — главным образом, пенициллин. До Кореи у него не было ничего, кроме набедренной повязки и ломаной рикши.

— Это все слухи, Брайан.

— «Струанз» тоже заработали целое состояние.

— Да. Но было бы очень неразумно — во всеуслышание или в частной беседе — утверждать, что мы заработали его на контрабанде, — спокойно проговорил Данросс. — Действительно весьма неразумно.

— А разве это не так?

— Когда компания «Струанз» начинала свою деятельность сто двадцать лет назад, она имела некоторое отношение к контрабанде, как утверждает молва. Но это было почитаемое занятие, и мы никогда не нарушали британских законов. Мы законопослушные капиталисты и торговцы с Китаем и оставались таковыми в течение многих лет.

Брайан Квок уже не улыбался.

— Ещё больше слухов ходит о том, что по преимуществу его пенициллин был плохой. Очень плохой.

— Если он был плохой, если это правда, то, пожалуйста, пойди и арестуй его, Брайан, — холодно предложил Данросс. — Лично я считаю, что это ещё один слух, пущенный завистливыми конкурентами. Если бы так было на самом деле, он уже плавал бы в заливе вместе с другими, кто пытался нажиться на чужой беде, или был бы наказан, как Плохой Порошок Вонг.