Благородный Кюн (Знахарь 2)

Поединок начался мощной атакой Кюна, противник попытался отбивать удары, но это у него плохо получалось, выщерблины покрыли острие его клинка, а кисть одеревенела от мощных ударов. Дважды противник Кюна пытался парировать удары кинжалом, в результате хорошенько получил саблей по плечу. Совершенно не ждавший такого поворота боя он вскрикнул от боли, левая рука повисла, и он выронил кинжал. Кюн понимал, что внезапностью он добился огромного преимущества, но сейчас противник может решиться на отчаянный ход, он остался только с одной саблей и ему придется изменить манеру боя. Противник стал крайне острожен, он старался не блокировать удары, а отводить их. Это было временно, уйдя в глухую оборону, он бы гарантированно проиграл, и Кюн хорошо это понимал. Удары Кюна были стремительны и невероятно сильны, он не давал противнику времени на раздумья, его удары сыпались со всех сторон, а противник с трудом отбивался, понимая, что проигрывает. Кюн внимательно "вслушивался" в соперника, ждал, когда тот решится на атаку. Наконец, улучив момент, противник чудом увернулся от удара и ударил в открытую шею Кюна. Тот давно ждал этого, парировал саблю кинжалом, а сам подло ударил своей саблей по больному плечу противника. На секунду глаза фронтовика вспыхнули яростью, рот раскрылся в немом крике боли, а потом он потерял сознание и завалился на бок. Кюн внимательно присмотрелся, два сломанных ребра, левая ключица сломана, непонятно, как он до сих пор держался? Напряжение боя прошло, Кюн расслабился, это позволяло ему, в последнее время, за четверть часа полностью отдохнуть, хотя раньше к физической нагрузке не добавлялось такое сильное нервное истощение. Кюна шатало, пот стекал струйками по лицу и спине, несмотря на прохладу раннего утра. Следующий противник, в нетерпении, шагнул к нему и обнажил свою саблю. Его глаза сверкали, он с яростью смотрел на Кюна. Навстречу ему выскочил Болд.

- Четверть часа перерыв. Регламент.

- Ты убьешь его чуть позже. Сейчас не будем давать мальчишкам повода обвинить нас в нарушении правил, - сделал примиряющий жест третий дуэлянт второму. В армейской среде умели ценить честь и не давали никому возможности позлословить.

- Позаботьтесь о вашем друге, - посоветовал Болд.

Кюн упал на песок, холодный и влажный. Он пытался гнать от себя неприятные мысли. Во-первых, офицер оказался намного выносливей столичных дворян-дуэлянтов. Во-вторых, ни один из его нынешних знакомых не стал бы продолжать бой избитый, с двумя сломанными ребрами и ключицей. В-третьих, повод для дуэли был глуп и мелок, пьяные офицеры со своими грубыми шутками выбивались из рафинированного столичного общества музыкальных салонов с танцами, песенками, эпиграммами и дружескими шаржами. Вопрос в другом, имеет ли он, Кюн, право калечить их и убивать?

Друзья-фронтовики успели отнести своего травмированного сослуживца в ближайшую гостиницу и вернулись.

Очередной противник предъявил секундантам армейскую, боевую саблю, мало уступающую сабле Кюна по весу, но по-настоящему острую.

- Я меняю оружие. Имею право сменить саблю, она совсем затупилась в схватке. Правила это позволяют сделать, - Кюн решил потянуть время.

- Она у тебя с самого начала была тупая, - опешил офицер.

- Я имею право? - напирал Кюн.

- Зачем тебе это? - еле слышно, на ухо, спросил Болд.

- Я не хочу драться. Ищу повод прекратить дуэль, - также тихо прошептал Кюн, чем сильно озадачил друга.

- Хочешь вывернуться, трусливый щенок. Не получится. Можешь сменить саблю. Я согласен, - офицер презрительно посмотрел на Кюна, а тому стало обидно, что он - "щенок".

Кюна как будто подменили, он еле дождался команды секундантов.

Противник достался Кюну высокий и жилистый. Длинные руки вдобавок к длинной сабле - не подступишься. Кюн привык, что он выше всех, что такие проблемы у его противников, а тут он сам попал под ветряную мельницу непрерывных мощных ударов. Офицер был старше Кюна лет на десять и гораздо массивнее, свой старый, до болезни, вес Кюн так и не набрал. Бой шел уже минут десять, оба тяжело дышали, оба получили по парочке легких ранений, но запястье левой руки Кюна одеревенело, еще пара тяжелых ударов и он не сможет удержать кинжал. И тут, наконец, Кюн "увидел", что через мгновение офицер, чуть помедлит закрыться, сабля Кюна пробьёт кольчугу на левом плече, ... и он вложил в удар всю свою силу.

Кюн отскочил, теперь, когда противник истекает кровью, важно было выгадать время. Удача окрылила, придала свежие силы Кюну, он легко уходил от ударов, двигаясь по всей площадке.

- Остановись, трус, прими бой! - взревел офицер.

- Признай поражение, иначе следующим ударом я снесу тебе твою глупую башку, - Кюн говорил спокойно, даже не задыхаясь. Он чувствовал себя бодрым и свежим.