Благородный воин

«Ну, нет, простою хоть весь день, хоть всю ночь, а своего добьюсь!» – поклялась Элизабет. Неудачи быть не могло – слишком уж это сильный удар по ее гордости.

Вдруг молитвы ее были услышаны. На крохотную поляну выскочил жирный, но, несмотря на тучность, проворный кролик; Элизабет, прицелилась, стрела просвистела в воздухе, и Джеффри не успел моргнуть, как она настигла цель. Пригвожденный острием к земле, кролик ткнулся носом и упал.

Барон открыл было рот, но не сообразил, что сказать. Случившееся переполнило его каким-то глуповато-робким изумлением, и он потерял дар речи.

О, как Элизабет хотелось обернуться, чтобы увидеть выражение его лица. Но девушка, конечно, этого не сделала. Джеффри моментально бы заметил блеск торжества в ее глазах, а ей еще только предстояло доказать свою меткость. Она достала из колчана новую стрелу, натянула тетиву и постаралась согнать с лица улыбку.

Через некоторое время начали болеть руки, и Элизабет решила применить новую тактику: она медленно двинулась в чащу в надежде спугнуть добычу. Замысел сработал, и она уложила еще одного кролика.

И только подобрав обоих зверьков, повернулась к мужу и улыбнулась:

– Мне везет: кролики так и не догадались, что у меня в руках игрушка. Ты согласен, милорд?

– Кролики – глупые животные, – рассмеялся барон. – Но тем не менее должен признать, что у тебя получилось неплохо.

Элизабет церемонно поклонилась:

– Спасибо за комплимент, милорд. Кажется, это твоя первая похвала. Я очень высоко ценю твои добрые слова. – Ее глаза лучились весельем.

Девушке очень хотелось откинуть голову и счастливо рассмеяться.

– Предпочел бы поцелуй, – отозвался Джеффри и только тут понял, как ему хочется коснуться жены.

У Элизабет чуть не сорвалось с языка, что сейчас в разгаре день, а он ее учил, что обниматься можно лишь ночью в спальне. Но девушка была рада, что нарушено одно из правил мужа, и тотчас же ответила:

– Ты его получишь, супруг. – Бросив кроличьи тушки на землю, она направилась, покачивая бедрами, к Джеффри.

Ей очень хотелось быть в эти мгновения соблазнительной. Перехватив инициативу, Элизабет положила ему руки на плечи и потянулась к его губам.

Они слились в долгом, томительном поцелуе, который оставил их неудовлетворенными. Но вот игривость исчезла, и движения Джеффри стали требовательными. Он обнял жену и прижал к груди. Неожиданно для себя самой Элизабет с восторгом ответила на настойчивость супруга: язык в чувственном поединке кружил с его языком.

Не размыкая рук и не отрывая губ от ее сладостного рта, Джеффри притиснул супругу к широкому стволу дерева. Он жаждал ласкать ее грудь, но мешала ткань туники; пришедшие в движение бедра Элизабет сводили его с ума.

В горле Джеффри заклокотало, Элизабет в ответ всхлипнула. Потребность дотронуться до ее кожи затмила все остальные мысли. Обеими руками барон приподнял подол ее туники… Элизабет задрожала, и это доставило Джеффри несказанное наслаждение. Он подсунул ей руку под голову и, стараясь унять напряжение в чреслах, прошептал на ухо:

– Это неразумно. Нас могут увидеть. – От неудовлетворенного вожделения его голос осип и доносился словно с большого расстояния.

Элизабет поцеловала мужа в щеку, кончик языка прошелся вдоль его шрама.

– Разумно, – прошептала она. – Всегда разумно, когда с тобой я. – Губы Элизабет жадно искали его рот. – Пожалуйста, Джеффри, – простонала она, когда почувствовала, что он намеревается отстраниться.

– Есть и другие способы облегчить твою пытку, – хрипло ответил он.

Самозабвенный поцелуй обещал наслаждение. Рука Джеффри скользнула под нижнюю рубашку, и, когда достигла теплой и влажной плоти, Элизабет закричала. Язык мужа начал медленно скользить взад-вперед, а пальцы внизу повторяли его движение. Бедра Элизабет выгибались навстречу руке, она уткнулась лицом Джеффри в плечо. Избавление наступило очень быстро, судорога пронзила все ее тело так, что она буквально повисла на руках у супруга.

Джеффри полагал, что выдержит муку – даст возможность насладиться одной трепещущей от желания жене. Но этого оказалось недостаточно. Он прижимал Элизабет к себе, дав ей возможность немного успокоиться, а затем, отступив на шаг, дал ей знак снять одежду и, не говоря ни слова, принялся раздеваться сам.

Элизабет оказалась проворнее, и быстро сбросив к ногам платье, горделиво, хотя и немного смущаясь, стояла перед ним обнаженная и ждала.

Джеффри не спешил, его горячее желание было многообещающим. Грудь Элизабет переполняла страсть, соски затвердели и жаждали ласк.

Она удивлялась его самообладанию. Муж аккуратно разложил тунику на земле и только тогда повернулся к ней лицом.

Элизабет изумилась красоте его тела: словно перед ней предстал сам бог викингов, о котором рассказывал дед. Сложен он был действительно великолепно. И принадлежал ей, с восторгом думала Элизабет. А она принадлежала ему.

Джеффри протянул к ней руки и заключил в объятия. Его ладони скользнули по ее спине. Он ощущал исходивший от жены аромат, и судорожный вздох ясно показал, что близость Элизабет доставляет ему наслаждение.