Благословение

Боже, я только в двадцать пять смогла поступить в колледж и только в тридцать пошла на юридический факультет! Но… теперь, когда они выросли, я их всех люблю, может, за исключением одного или двух… но… их я тоже люблю. Они все доставляли мне радость, каждый по-своему, конечно… И что-то, конечно, было приятно и незабываемо… И все-таки… Я не хочу, чтобы это все повторилось! Как мне тогда не хватало времени для себя, для учебы, для работы, для друзей, для любовников, в конце концов. Конечно, если бы попался стоящий парень, я могла бы выйти замуж, да пару раз они и попадались… но у меня почему-то именно в тот момент были какие-то причины, по которым я не хотела себя связывать… Я, впрочем, думаю, что дело совсем не в этих причинах, просто… понимаешь, мне нравилось быть независимой женщиной. Я любила свою работу, я любила всех этих детей… Но сейчас я правда рада, что не завела своих… Конечно, хорошо иметь сына или дочь, которые позаботятся о тебе, случись что на старости лет, но, что до меня…у меня же есть ты, да еще десять братьев и сестер и все их дети. — Она еще никогда не разговаривала с Пилар так откровенно, и та была благодарна ей за прямоту.

— И все же вдруг в один прекрасный день окажется, что это все не то? Ведь друзья и родственники не смогут заменить собственного ребенка. Или смогут?

Ну, если такое вдруг случится, значит, моя жизнь — это сплошная ошибка, — сказала Марина. — Но пока я не жалуюсь.

В свои шестьдесят пять она была сильной и подвижной женщиной. Она обожала свою работу в суде, и Пилар не знала человека, у которого было бы столько друзей. Как только у нее выдавалась возможность, она тут же мчалась проведать кого-нибудь: племянника или племянницу, сестру или друга. Она жила полноценной, беспокойной, но счастливой жизнью. Пилар казалось, что она тоже живет такой жизнью… До недавнего времени казалось.

— Ну а ты… — Марина повернулась к ней и удивилась: подруга казалась смущенной и далеко не счастливой. — Эй, что это на тебя нашло? К чему все эти вопросы насчет детей? Ты что, беременна? Хочешь узнать, что я думаю об абортах?

— Нет, — Пилар сокрушенно покачала головой, — мне до сих пор казалось, что я спрашиваю тебя о том, как рожать детей. Но я не беременна. — Она даже не была уверена, хочет ли, чтобы это случилось. Просто впервые в жизни она вдруг засомневалась в правильности принятого когда-то решения.

— Слушай, а это было бы здорово! Но ты действительно этого хочешь? А что по этому поводу думает Брэд?

— Не знаю. Но скорее всего он скажет, что я сошла с ума, и будет прав. Слушай, я ведь всегда была уверена, что не хочу иметь детей! И все из-за того, что боялась стать похожей на собственную мать.

— Пойми, ты никогда не будешь на нее похожа. Надеюсь, ты и сама это знаешь. Вы — два совершенно разных человека.

— И слава богу!

Марина никогда не могла понять отношений между подругой и ее родителями, хотя Пилар часто пыталась все ей объяснить. Единственное, с чем она была согласна, что ее матери и отцу не следовало заводить ребенка, если смысл своей жизни они видят в карьере.

— Но это единственное, что тебя останавливает? Ты боишься быть похожей на нее, да?

— Да нет… не только это… Просто я всегда считала, что мне это не нужно… Но ведь я также считала, что мне не нужно выходить замуж, а теперь жалею, что не сделала этого раньше.

— Ну уж такие сожаления — просто глупость. Тебе сейчас хорошо? Вот и наслаждайся жизнью. И нечего оглядываться назад, да еще и переживать.

— Да я и не оглядываюсь… Я просто не знаю, что на меня нашло… Мне кажется, я как-то изменилась, что ли.

— А вот это как раз совсем неплохо. Было бы гораздо хуже, если бы ты всю жизнь оставалась одинаково стойкой и непоколебимой. Может, для тебя это действительно очень важно? Может быть, тебе просто необходимо познать материнство?

— О господи! А что, если мне это не понравится? Что, если я просто завидую Нэнси? Может, это просто минутная слабость? И вдруг моя мать права, и ребенок родится с тремя головами, потому что я слишком стара? — У нее было слишком много вопросов, на которые даже Марина не смогла бы ответить.

— А есть ли жизнь на Марсе? Ты же не можешь знать всего, Пилар. Единственное, что ты можешь, — поступать так, как велит тебе разум и подсказывает сердце. Вот сейчас ты считаешь, что тебе нужно родить. Ты, конечно, имеешь право еще раз хорошенько все обдумать. Но нельзя же, черт возьми, все время мучиться вопросом о том, что из этого по лучится! Господи! Да если бы каждый так долго решал эту проблему, что стало бы с человечеством?

— А как насчет тебя? Ты же не страдаешь от того, что у тебя нет детей, может, и мне лучше обойтись без них?