Благословение Небожителей 1-5 тома (ЛП)

— У вас в мире демонов, кажется, всё устроено так просто и свободно! И не нужно ни перед кем отчитываться о своих перемещениях?

Хуа Чэн не только заложил руки за голову, но и закинул ногу на ногу со словами:

— С чего я должен перед кем-то отчитываться? Я и есть самый главный над собой. К тому же у нас каждый действует по своему разумению, никто никого не контролирует.

Оказывается, мир демонов — это просто неорганизованное сборище неприкаянных душ и одичалых призраков.

Се Лянь произнёс:

— Вот как? А я-то думал, что у вас всё как у Верхних Небес, полная централизация для вершения общих дел. Но если всё так, как ты сказал… тебе когда-нибудь приходилось встречаться с другими Князьями Демонов?

— Приходилось.

— И Лазурного демона Ци Жуна ты тоже видел?

— Ты про эту низкосортную бесполезную дрянь?

Се Лянь подумал: «И как я должен ответить на это? Да? Нет?» К счастью, отвечать и не пришлось, Хуа Чэн продолжил:

— Как-то поздоровался с ним, да только он сбежал.

Шестое чувство подсказало Се Ляню, что под словом «поздоровался» наверняка имелось в виду не обычное приветствие. И действительно, Хуа Чэн вольготно протянул:

— Заодно заполучил прозвище «Собирателя цветов под кровавым дождём».

Так значит, разворошённое Хуа Чэном гнездо демона, о котором он упоминал ранее, принадлежало именно Лазурному демону Ци Жуну. И к тому же «поздороваться» означало «устроить кровавую баню». Се Лянь подумал — вот уж действительно незаурядный способ приветствия. Потерев подбородок, принц продолжил спрашивать:

— Между вами возникли какие-то разногласия?

— Возникли.

— Какие?

— Он мне не понравился.

Се Лянь, не зная даже, что на это сказать, подумал: «Неужели ты и тридцати трём небожителям бросил вызов лишь потому, что они тебе не понравились?», вслух же произнёс:

— Кое-кто из небожителей Верхних Небес говорит, что вкусы у Ци Жуна слишком низменные, а ещё говорят, что все в мире демонов относятся к нему с презрением. Неужели это действительно так?

— Да. Черновод тоже его презирает.

— Черновод? Кто это? — затем сразу же вспомнил: — Тот, кого называют «Хозяином чёрных вод^[52]»?

— Именно. Его также зовут «Демон чёрных вод Сюань^[53]».

Се Лянь вспомнил, что этот Демон чёрных вод Сюань — тоже «непревзойдённый». А Лазурный демон Ци Жун — всего-то притянутый для ровного счёта «почти непревзойдённый». С большим интересом принц спросил:

— Ты хорошо знаком с Чёрным демоном?

Хуа Чэн лениво протянул:

— Почти не знаком. У меня вообще нет хороших знакомых в мире демонов.

Се Лянь слегка удивился, услышав такой ответ.

— Что, правда? Я раньше думал, что у тебя, должно быть, множество подчинённых. Возможно, у нас немного расходятся понятия слова «знакомый».

Хуа Чэн приподнял бровь со словами:

— Это верно. В мире демонов никто не смеет говорить со мной, не обладая статусом «непревзойдённый».

Это была крайне высокомерная фраза, но Хуа Чэн произнёс её столь уверенно и спокойно, что она воспринялась как нечто само собой разумеющееся. Се Лянь, мягко улыбнувшись, заметил:

— У вас в мире демонов довольно неплохо, всего несколько сильнейших. Совсем не так, как на Небесах. Всех небожителей Верхних Небес и не упомнишь. А на Средних Небесах ещё целое море тех, кто ожидает вознесения.

— Было бы, что запоминать! Даже не пытайся, только зря потратишь силы.

— Ха-ха, если не запоминать имена и титулы, можно кого-нибудь невзначай оскорбить.

Надо сказать, небожители весьма заботились о своей репутации.

Хуа Чэн так и прыснул:

— Если для кого-то даже такая ерунда считается оскорблением, сразу ясно — личность это мелочная и совершенно никчёмная.

Поболтав с Хуа Чэном ещё немного о том о сём, Се Лянь, боясь затронуть деликатные темы, перестал рассуждать о различиях между двумя мирами. Посмотрев на плотно закрытую дверь, принц произнёс:

— Бань Юэ, бедный ребёнок… не знаю, когда она сможет к нам вернуться.

Стоило принцу подумать о совершенно оглушительной фразе «Я стремилась помочь людям, попавшим в беду», как в его памяти замелькала вереница разнообразных картин прошлого, которые он вновь с усилием подавил. Вдруг Се Лянь услышал голос Хуа Чэна:

— Фраза отличная.

— Что?

Хуа Чэн плавно продекламировал:

— Я стремлюсь помочь людям, попавшим в беду.

Се Ляня словно ударили повторно в то же место.

Он перевернулся на другой бок, свернулся калачиком и закрыл лицо руками, даже жалея, что у него нет ещё одной пары рук, чтобы закрыть и уши, и простонал:

— …Сань Ла-а-ан.

Хуа Чэн, кажется, придвинулся поближе, и совершенно серьёзно произнёс у него за спиной:

— Хм? А что не так с этой фразой?

Он всё выспрашивал, и в конце концов Се Лянь сдался, не в силах его переупрямить. Повернувшись обратно, принц бросил:

— Это было так наивно.

Хуа Чэн возразил:

— Что здесь такого? Если кто-то не побоялся замахнуться на целый мир — не важно, желая его спасти или уничтожить, — я искренне преклоняюсь перед этим человеком. Первое намного сложнее, чем второе, и потому я преклоняюсь даже вдвойне.

Се Лянь в полнейшем смятении чувств покачал головой, лёг ровно и ответил: