Благословение Небожителей 1-5 тома (ЛП)

— Но ведь… я победил, разве нет?

— Только что гэгэ действительно победил, это правда. Однако не стоит забывать, что ранее ты также проиграл один бросок.

Се Лянь, остолбенев на миг, ответил:

— Но ведь ты сказал, что не нужно спешить, и тот раз не считается.

Заявление о том, что проигрыш не идёт в счёт, а засчитывается только выигрыш, звучало откровенной наглостью, однако Се Лянь всё же решил отбросить всякий стыд. Хуа Чэн ответил:

— Несколько бросков, сделанные во время игры со мной, конечно, не считаются. Но я говорю о первом броске, который ты провёл ещё в зале.

Тогда-то Се Лянь вспомнил — оказалось, Хуа Чэн имел в виду те две шестёрки, что принц выбросил, когда хотел попробовать сыграть на меньшее.

Лан Цяньцю мрачно произнёс:

— Я же говорил, что он не имеет благих намерений и не собирается так просто отпустить нас. На этот раз я не позволю себя пленить.

Судя по всему, он, сгорая от нетерпения, уже приготовился вновь броситься в бой. Се Лянь поспешно задержал Лан Цянцю и произнёс:

— Всё в порядке, не стоит волноваться, не придётся снова ввязываться в драку.

Хуа Чэн, в свою очередь, наклонил голову набок и спросил:

— Ну так как? Гэгэ, признаешь?

Любишь играть, умей и проигрывать. Что же ещё оставалось делать, кроме как послушно признать поражение? Поэтому Се Лянь кивнул и ответил:

— Признаю.

Хуа Чэн протянул левую руку.

— Тогда отдай мне обещанный выигрыш.

…Обещанный выигрыш?

Поколебавшись мгновение, Се Лянь сунул правую руку в левый рукав, пошарил внутри и нащупал половинку маньтоу. Не решаясь посмотреть Хуа Чэну прямо в глаза, он, собравшись с духом, протянул ему находку и сказал:

— Ты говоришь… об этом?

По правде говора, вынимая половинку маньтоу из рукава, Се Лянь почувствовал, как его лицо^[71], которое он, несмотря ни на что, сохранял на протяжении восьмисот лет, внезапно затрещало по швам и вот-вот посыплется.

Демоны в главном зале давно уже не находили комментариев происходящему, поэтому просто тихо наблюдали со стороны. Они ещё могли принять тот факт, что градоначальник, впервые снизошедший для игры с кем-то, принял в качестве ставки недоеденную маньтоу. Вероятно, просто посчитал это забавным. Но в итоге он всерьёз потребовал отдать выигрыш! Нет слов, просто нет слов. Кое-кто из демонов не удержался от весьма смелого предположения: либо в этой половинке маньтоу кроется какой-то невероятный секрет, либо этот человек — действительно родной брат^[72] градоначальника!

Хуа Чэн же, посмеиваясь, взял маньтоу, поднял на уровень глаз, чтобы рассмотреть, затем помахал ею и объявил:

— Выигрыш я принимаю.

Уверившись в том, что Сань Лан действительно забрал маньтоу, Се Лянь не нашёл нужных слов. Лишь спустя несколько мгновений проговорил:

— Она… холодная. И, кажется, немного засохла.

Хуа Чэн ответил:

— Ничего. Я не возражаю.

Такой ответ не оставил Се Ляню возможности для продолжения диалога. Всё, что мог, он уже сказал, и потому развернулся и направился на выход. Ранее демоны освободили ему путь, подчиняясь порыву, поскольку увидели в нём смельчака, который вызвался первым. На этот раз ему уступали дорогу, награждая благоговейными, но любопытными взглядами. Се Лянь, пройдя пару шагов, услышал за спиной голоса демонов:

— Градоначальник, градоначальник, куда вы направитесь теперь?

Хуа Чэн лениво протянул:

— Сегодня я пребываю в радостном настроении, наведаюсь в Дом Блаженства.

После этой фразы главный зал разразился бурными восклицаниями, будто во время празднования Нового года. Се Лянь вновь не удержался, чтобы не оглянуться, и как раз застал момент, когда Хуа Чэн развернулся, подбросил маньтоу, небрежно откусил и снова устремил взгляд в сторону принца.

От этой картины Се Лянь на миг застыл, и по какой-то причине почувствовал, что здесь действительно больше нельзя оставаться ни мгновением дольше. Ускорив шаг, он вместе с Лан Цяньцю молнией вылетел из игорного дома.

Они вырвались наружу и ещё долго неслись по улице бегом, едва не сбивая по пути лоточников, торгующих всякой всячиной. С огромным трудом двое соратников нашли пустынный переулок, где тут же возник и Ши Цинсюань, наконец воссоединившись с ними. Он махал веером столь яростно, что растрепал волосы ветром.

— Вот так повезло! Едва не попались! Мать честная, я так перепугался, что побледнел со страху.

Возможно, из-за слишком быстрого бега сердце Се Ляня тоже часто колотилось. Лан Цяньцю согласился:

— И правда, Ваше Превосходительство, мне кажется, вы до сих пор выглядите довольно бледно.

Ши Цинсюань дотронулся до лица и с улыбкой произнёс:

— Правда? Ха-ха-ха-ха, это не от испуга, это у меня от природы… Кхм! Кхм, Цяньцю, как бы то ни было, ты же Бог Войны, покровитель одной из сторон света. Разве можно вести себя столь импульсивно? Мы сейчас находимся на территории мира демонов, что если бы они тебя схватили? Раскрой ты себя, и поползут сплетни, что небожители Небесных чертогов устраивают маскарад, проникают в Призрачный город и подозрительно себя ведут. Это может пошатнуть покой между тремя мирами, как мы будем объясняться перед Владыкой?

Лан Цяньцю опустил голову и покорно признал ошибку: