Благословение Небожителей 1-5 тома (ЛП)

— Смотрите! Он наконец показал своё истинное лицо! Мой царственный братец, разве в этом мире есть хоть кто-то, знающий тебя лучше моего? Нет. Ты надел маску бездомного пса, на которого может двумя ногами наступить любой желающий, но мне, как никому другому, известно, что в душе ты всё так же высокомерен, ты ведь никогда не мог стерпеть, когда кто-то называл тебя неудачником! И теперь, когда я нарёк тебя таковым, ты наверняка до смерти ненавидишь меня! Признайся, это задело тебя так, что сердце кровоточит? Давай же! Или ты сейчас скажешь мне, что этот человек ни в чём не повинен, и поэтому ты не станешь убивать меня, чтобы не навредить ему? А ну-ка! Позволь узреть, как ты поступишь!

Он хохотал так самодовольно и задиристо, что Се Лянь потерял всяческое терпение.

«Цзынь!» — чёрный клинок Фансиня с громким звоном взлетел вверх, а после безжалостно опустился!

Том второй

Роковой прыжок на улицэ Шэньу

Роковой прыжок^[96] на улицэ Шэньу

Клинок меча пронзил сердце демона насквозь, он повалился наземь, убитый.

— Повержены нечистые силы, Небеса ниспослали нам своё благословение!

По обеим сторонам улицы Шэньу бушующими волнами закипал гул толпы, всё громче и громче с каждым мгновением. На круглой площадке перед киноварно-красными вратами императорского дворца двое монахов, исполнивших роли сражающихся небесного божества и демона, отвесили поклоны по кругу, выражая благодарность публике, и, по-прежнему не выпрямляя спины, разошлись в разные стороны. Когда представление для разогрева публики завершилось, воодушевление среди зрителей взметнулось до небес. Теперь не только на улице яблоку негде было упасть, смельчаки столпились даже на крышах, все хлопали в ладоши, кричали, выражая одобрение и требуя продолжения, размахивали руками и прыгали от радости. Толпа безудержно ликовала.

Чтобы взглянуть на великолепное зрелище, весь народ стёкся сюда, покинув свои жилища. И если когда-нибудь люди спросят, какое в истории государства Сяньлэ шествие в честь ежегодного жертвоприношения Небесам на Празднике фонарей достойно называться самым неповторимым, наверняка ответом станет сегодняшний день!

На высоких трибунах ряд за рядом восседала взирающая на происходящее сверху аристократия и знать в роскошных одеяниях. Все без исключения лица, будто вырезанные из нефрита, сияли подобающими окружению улыбками. А внутри императорского дворца терпеливо ожидала своего выхода процессия из нескольких сотен человек. Прозвенел колокол, и советник государства, разгладив несуществующие усы, начал перекличку:

— Воины, прокладывающие путь!

— Здесь!

— Танцовщицы!

— Здесь!

— Музыканты!

— Здесь!

— Лошади!

— Привели!

— Демон!

— Здесь.

— Воин, радующий богов!

Ответа не последовало. Советник нахмурился, предчувствуя неладное, обернулся и спросил:

— Исполнитель роли Шэньу? Где Его Высочество наследный принц?

По-прежнему никто не ответил. А тот, кто отозвался на «демон», спустя мгновение снял свирепую клыкастую маску, обнажив бледное изящное лицо.

Под маской оказался юноша, лет шестнадцати-семнадцати, с безупречно чистой бледной кожей и такими же бледными губами, но при этом с глазами цвета обсидиана, яркими и сверкающими. Несколько чрезвычайно тонких прядей мягких волос падали на лоб и щёки юноши, он производил впечатление спокойного и смышлёного человека, что составляло яркий контраст со свирепой маской, которую он держал в руке.

Юноша тихо ответил:

— Его Высочество отошёл.

Советник едва не бухнулся в обморок.

К счастью, он помнил, что перед важным событием обмороки недопустимы, поэтому устоял на ногах и, охваченный ужасом, забормотал:

— Как?! Как он мог отойти?! Когда Его Высочество отошёл? Вот-вот почётный караул выйдет из дворца, вытянет платформу, на которой не окажется божества, только демон, и тогда каждый подойдёт, чтобы плюнуть в меня — вы и моих старых костей не выловите! Му Цин, почему ты не задержал его?!

Му Цин потупился:

— Перед тем как уйти, Его Высочество просил передать вам: не стоит беспокоиться, просто действуйте, как задумано, не нарушая порядка, а он скоро появится.

Советнику показалось, что его сердце жжёт огнём от переживаний.

— Да разве можно не беспокоиться? Что значит — скоро появится? Когда это — скоро? А если он не успеет, что тогда?

Народ за воротами императорского дворца, ожидавший снаружи уже несколько часов с самого рассвета, давно потерял терпение — люди громко кричали, поторапливая процессию. К советнику подбежал один из монахов.

— Ваше Превосходительство, государыня послала слугу узнать, почему почётный караул не начинает шествие? Счастливый час^[97] вот-вот пробьёт, если сейчас не начать, время будет упущено.

Выслушав монаха, советник искренне пожелал, чтобы прямо сейчас в город вторглась армия мятежников, и это шествие, и жертвоприношение Небесам, и весь Праздник фонарей катился в тартарары.

И ведь надо же было в такой жизненно важный момент всё испортить!