Благословение Небожителей 1-5 тома (ЛП)

Се Лянь покачал головой:

— Нельзя сказать наверняка. Мы ведь не знаем, как его зовут и как он выглядит.

Вот так, окружив совершенно ничего не подозревающего ребёнка, они обменялись парой фраз, а мальчик тем временем принялся ворочаться с боку на бок, затем вытер рукой лицо, и стало видно, что в уголке рта и возле носа у него сочится кровь. Се Лянь, увидев такую картину, сильнее уверился в том, что нельзя позволить мальчишке и дальше лежать здесь, поэтому произнёс:

— Давайте сначала уведём мальчика отсюда. Уже стемнело, а эта кумирня — не лучшее место для ночёвки.

Фэн Синь предположил:

— Может, ему больше некуда пойти? Если это так, боюсь, ребёнку придётся ночевать именно здесь.

— У него есть дом, только, возможно, условия там не слишком хорошие. Но и кумирня не отличается комфортом. Пусть уходит, тогда он сможет раздобыть поесть. К тому же, ребёнок ранен.

Му Цин же возразил:

— Ваше Высочество, прости за прямоту, но у нас сейчас нет времени на такие мелочи. Ты вызвал нас. Значит, принял какое-то решение?

Среди небожителей Верхних Небес никто и никогда не внимал абсолютно всем молитвам своих последователей. Следует сказать, что на свете несметное множество молящихся, и если отвечать каждому, смертельно надоест заниматься подобными хлопотами. Поэтому иногда небожители смотрели на молитвы сквозь пальцы, и если какие-то из них оказывались мелкими или в некоторой степени деликатными, небесные чины предпочитали притвориться, что ничего не слышали, таким образом избавляя себя от множества лишних хлопот. Впрочем, возможно, в силу возраста, для исполненного энергии Се Ляня пока не настал такой момент, когда приходилось гибко приспосабливаться к подобному положению дел. Поразмыслив, он взял в руки зонтик, который ему подарили прохожие, и вышел из кумирни.

Се Лянь не спеша раскрыл зонт, и жемчужины капель забарабанили по его поверхности. Мальчик на полу кумирни, услышав стук, решил, что кто-то вошёл, и слегка шевельнулся. Однако, возможно, потом он подумал, что ему нет до того никакого дела, поэтому снова лёг на пол. Се Лянь пристроил зонтик у входа, и когда мальчишка услышал, что звук не стихает, должно быть, это показалось ему странным — он поднялся, чтобы посмотреть, и увидел красный зонт^[126], косо лежащий на земле под           дождём, будто одиноко раскрывшийся красный цветок. Мальчик мгновенно остолбенел.

Глядя, как в следующий миг мальчишка бросился к выходу и схватил зонт, Му Цин произнёс:

— Ваше Высочество, на этом достаточно. Слишком очевидные поступки заставят его что-то заметить, тем самым положение усложнится.

Кто же мог представить, что Се Лянь даже не успеет ничего ответить — мальчишка снова подбежал к статуе и закричал, стоя прямо за их спинами:

— Ваше Высочество наследный принц!

Троица одновременно содрогнулась от испуга и обернулась. Их взглядам предстал мальчишка с покрасневшим глазом, который ужасно волновался и, обнимая зонт, глядел снизу вверх на глиняную статую. Он выкрикнул:

— Ваше Высочество наследный принц! Это вы?!

Фэн Синь не знал, что Се Лянь ранее уже помог прогнать детей и уронил фрукт на пол, поэтому полюбопытствовал:

— А дитя весьма смышлёное — всё-таки заметил нас.

Му Цин же, кажется, смутно догадался о случившемся ранее, поэтому бросил взгляд на Се Ляня.

Мальчик продолжал:

— Если вы здесь, прошу, ответьте мне на один вопрос!

Когда Се Лянь сидел у себя наверху на божественном постаменте, каждый день до него доносились бесчисленные «Прошу вас явиться мне». Если часто слышать какие-то звуки, постепенно потеряешь к ним всякую чувствительность. Однако каждый раз, когда Се Лянь замечал именно такой голос, он невольно обращал на говорящего свой взор, замедлял шаг.

Му Цин, который стоял рядом, напомнил:

— Ваше Высочество, не стоит обращать внимания.

Се Лянь ничего не говорил. Мальчишка, обеими руками крепко прижимая к себе зонт, стиснул зубы и воскликнул:

— Я очень страдаю! Каждый день я мечтаю лишь о том, чтобы умереть, ведь так будет лучше. Каждый день я хочу убить всех людей на этом свете, а потом и себя самого! Мне так мучительно жить!

Подобные слова, которые громко выкрикивал мальчишка двенадцати-тринадцати лет, поистине вызывали и смех, и жалость. Вот только в этом хиленьком тельце крылась какая-то взрывная сила, которая подогревала его гнев и вопли, рвущиеся изнутри.

Фэн Синь нахмурился:

— Что это с ним? Убить всех людей на этом свете — разве дети могут говорить подобное?

Му Цин безразлично произнёс:

— Он просто слишком мал. Когда подрастёт немного, узнает, что его сегодняшние переживания ничего не значат. — Помолчав, он посмотрел на Се Ляня и добавил: — На свете слишком много людей, которые страдают. Возьми хотя бы засуху в Юнъани, который из жителей Юнъани страдает меньше, чем он? Ваше Высочество, не стоит придавать его словам значения. Делай то, что до́лжно.

Се Лянь тихо сказал:

— Может быть.

Страдание одного человека в глазах другого, наверное, всегда кажется ничтожной раздражающей мелочью.