Благословение Небожителей. Том 1 (ЛП)

Всё внутреннее убранство можно было рассмотреть с одного взгляда: здесь стоял лишь прямоугольный стол для подношений, два маленьких деревянных табурета, круглая подстилка из тростника да ящик для сбора пожертвований. Се Лянь взял мешок из рук Сань Лана и разложил на столе для подношений стаканчик для гаданий, курильницу для благовоний, бумагу, кисть для каллиграфии и ещё кое-какие мелочи. Затем зажёг красную свечу, которую принцу во время собирания мусора в посёлке сунули в руки добрые люди — и домик изнутри озарился тусклым светом. Сань Лан от нечего делать взял со столика стаканчик для гаданий, потряс его в руке, поставил обратно и поинтересовался:

— Итак, а есть ли у тебя кровать?

Се Лянь повернулся к нему, молча развернул циновку, которую нёс на спине, и указал юноше на неё.

Сань Лан вскинул бровь.

— Только одна, да?

Се Лянь встретил юношу уже по пути обратно, разумеется, он не мог заранее предугадать, что надо бы купить ещё одну циновку. Принц произнёс:

— Если ты не против, сегодня мы можем потесниться на одной.

Сань Лан ответил:

— Можно.

Се Лянь взял метлу и снова принялся подметать пол. Сань Лан тем временем, осмотревшись вокруг, спросил:

— Даочжан гэгэ, тебе не кажется, что в твоём монастыре кое-чего не хватает?

Се Лянь, как раз закончив подметать, присел на корточки, чтобы расстелить циновку. Услышав вопрос, он ответил, не отрываясь от процесса:

— Я думаю, что не хватает лишь прихожан, стало быть, остальное на месте.

Сань Лан тоже присел на корточки, подпёр щёку ладонью и спросил:

— А как насчет статуи божества?

Стоило ему напомнить, как Се Ляня моментально осенило: он и впрямь совершенно позабыл о самом главном — о статуе божества!

А какой же монастырь без статуи? Его и монастырём не назовёшь. Несмотря на то, что божество самолично присутствовало в нём, всё же принц не мог каждодневно сидеть перед алтарём и принимать подношения.

Поразмыслив с минуту, Се Лянь нашёл выход из положения.

— Сегодня я купил бумагу и кисть, а завтра нарисую образ божества и повешу его над алтарём.

Если весть о том, что он написал свой портрет и вывесил в своём же монастыре, достигнет Небесных чертогов, скорее всего, над принцем будут смеяться ещё лет десять. Но чтобы вырезать настоящую статую, нужны и денежные, и временные затраты, так что, обдумав оба варианта, Се Лянь решил, что лучше пусть над ним смеются десять лет.

К его полнейшей неожиданности, Сань Лан заявил:

— Рисовать? Я умею. Помочь тебе?

Се Лянь сначала замер, но потом рассмеялся:

— Что ж, в таком случае, заранее благодарю тебя. Вот только, боюсь, что ты не сумеешь нарисовать наследного принца Сяньлэ.

В конце концов, почти все его портреты подверглись сожжению восемьсот лет тому назад, и сколькие бы из них ни дожили до сегодняшнего дня, наверняка тех людей, кто видел эти портреты, можно было сосчитать по пальцам. Сань Лан, однако, возразил:

— Конечно, я сумею. Мы ведь только что в телеге как раз заговорили о Его Высочестве наследном принце, разве нет?

Се Лянь вспомнил. Действительно, в дороге на его фразу «Ты, наверное, о нём и не слышал» юноша так ничего и не ответил. А теперь его слова изрядно удивили принца. Он закончил стелить циновку, выпрямился и спросил:

— Неужели, Сань Лан, ты и правда знаешь о нём?

Сань Лан уселся на расстеленную циновку.

— Знаю.

То выражение и манера, с которой звучал ответ, показались Се Ляню весьма любопытными. Юноша часто улыбался, но всегда было трудно определить, что скрывалось за его улыбкой: веселье или же насмешка над не слишком умным собеседником. Пока они ехали в деревню, Се Лянь слушал рассказы юноши обо всём на свете, и сейчас принца заинтересовало, какую оценку Сань Лан даст ему самому. Так что он тоже уселся рядом на циновку и спросил:

— И что же ты думаешь о наследном принце Сяньлэ?

Они переглянулись в тусклом свете красной свечи, пламя слегка дрогнуло. Сань Лан сидел спиной к свету, его черные глаза потонули во мраке, не представлялось возможным разглядеть, что отражается в них. Некоторое время спустя раздался его голос:

— Мне кажется, Цзюнь У просто ненавидит его.

Се Лянь подобного ответа не ожидал, и потому задумался, прежде чем спросить:

— И почему же тебе так кажется?

Сань Лан продолжил:

— Иначе зачем он дважды изгнал принца с Небес?

Услышав вопрос, Се Лянь мягко улыбнулся, а про себя подумал: «Всё-таки он мыслит ещё как ребенок».

Он опустил голову и произнёс, одновременно развязывая пояс на одеянии:

— Это никак не связано с наличием или же отсутствием ненависти. Многие вещи в мире нельзя объяснить просто с точки зрения неприязни или же симпатии.

Сань Лан сказал лишь:

— Оу.

Повернувшись, чтобы снять белые монашеские сапоги, Се Лянь добавил:

— Кроме того, совершив ошибку, нужно принять наказание. Владыка всего лишь оба раза добросовестно исполнил свой долг, вот и всё.

Сань Лан ушел от спора, ответив:

— Может и так.

Се Лянь снял одежду и аккуратно сложил её на столе для подношений. Принц собирался было сказать ещё что-то, однако обернувшись, увидел, что взгляд Сань Лана направлен на его ногу.