Благословение Небожителей. Том 1 (ЛП)

Внезапно советник сама схватила запястье принца.

Движение было неожиданным, пальцы сжались крепкими клещами. Се Лянь вначале с тяжестью в сердце заподозрил, что она решила напасть, воспользовавшись удобным моментом, но когда опустил глаза, то увидел, что девушка с посиневшими уголками рта лежит на земле, подняв на него взгляд. Она ничего не говорила, только в её чёрных как вороново крыло глазах разливалась жаркая, почти обжигающая надежда.

Этот образ в момент соединился с другим, маленьким и хрупким, из далёкого-далёкого прошлого. У Се Ляня с губ сорвалось:

— Ты?

Советник тоже произнесла:

— Генерал Хуа2?

2Здесь иероглиф «хуа» тот же, что в имени Хуа Чэн, т. е. — цветок.

Услышав подобный обмен репликами, все находящиеся на дне Ямы застыли от неожиданности. Фу Яо тут же выбежал вперёд, одним ударом отправил Кэ Мо в забытье и спросил:

— Вы знакомы?

Се Ляню, однако, было не до ответа. Он присел, схватил советника за плечи и стал внимательно рассматривать её лицо.

Вначале он увидел её лишь издалека, поэтому не смог разглядеть отчётливо. К тому же облик повзрослевшей девушки значительно изменился, да и целых двести лет прошло. По этим и иным различным причинам принц не узнал девушку сразу. Но теперь, увидев её вблизи, он понял — это лицо действительно было тем самым, из его памяти!

Се Лянь долго не мог ничего сказать, но спустя какое-то время, наконец, проговорил:

— Бань Юэ?

Советник сразу схватила его за рукав, внезапно разволновалась и ответила:

— Это я! Генерал Хуа, вы меня помните?

— Конечно, я помню тебя. Но… — Се Лянь ещё раз внимательно посмотрел на девушку и добавил: — …но что же с тобой стало?

После этих слов глаза советника внезапно наполнились болью. Она тихо произнесла:

— Простите, старший командир… Я всё испортила.

Она звала его то генералом, то старшим командиром, и остальным не составило труда догадаться об истине. Фу Яо с лёгким изумлением спросил:

— Командир? Генерал? Ты? Но как это возможно?! Значит, та могила…?

Се Лянь кивнул.

— Моя.

— Ты же сказал, что двести лет назад собирал здесь мусор?!

— Ну… это долгая история, за пару слов не расскажешь. Вначале я именно этим и собирался заниматься.

Выяснилось, что двести лет назад наступил момент, когда Се Лянь по некоторым причинам не мог больше оставаться на востоке и решил убраться оттуда подальше, перейти хребет Циньлин и отправиться на юг в поиске новых благодатных земель для сбора рухляди. Поэтому он вооружился компасом и отправился в дорогу.

Однако в пути его всё чаще посещала мысль, почему же пейзаж вокруг совершенно не такой, как ожидалось? Очевидно, что его должны окружать зелёные заросли и густонаселённые города. Почему же чем дальше, тем более пустынной становилась местность?

Но подозрения оставались лишь подозрениями, и принц продолжал неустанно продвигаться вперёд, шёл, шёл, пока не добрался до пустыни. А когда порыв ветра набил ему полный рот песка, только тут Се Лянь понял, что его компас давно сломался.

И направление, которое он показывал, — неверное!

Ничего не поделаешь, даже если направление неверное, всё же принц подумал: «Раз уж я пришёл, неплохо будет хотя бы полюбоваться пейзажами бескрайней пустыни», — и продолжил идти вперёд, только временно сменил направление на северо-запад. А когда наконец добрался до границы, оказался недалеко от государства Баньюэ, где и обосновался.

Се Лянь произнёс:

— Вначале я на самом деле всего лишь собирал в округе мусор и всяческую рухлядь. Но на границе возникали столкновения, солдаты часто дезертировали из войска, и тогда, чтобы заполнить недостачу, хватали всех подряд.

Сань Лан спросил:

— И тебя призвали на войну против воли?

— Да, призвали. Но мне было безразлично, кем трудиться, солдатом — так солдатом. Впоследствии я несколько раз участвовал в сражениях с разбойниками, и как-то вышло, что меня повысили до старшего командира. Ну а те, кто относился ко мне с уважением, называли меня генералом.

Фу Яо поинтересовался:

— Но почему она назвала тебя Генералом Хуа? Это ведь не твоя фамилия.

Се Лянь помахал рукой и объяснил:

— Не обращай внимания, тогда я просто назвался именем, которое пришло в голову. Кажется, меня звали Хуа Се.

«Се» — тот же иероглиф, которым обозначается фамильный знак Се Ляня, целиком имя можно перевести как «увядание цветов».

Выражение лица Сань Лана при звуках имени слегка изменилось, уголок губ как будто едва заметно приподнялся. Се Лянь, не замечая этого, продолжал рассказ:

— На пограничных территориях вспыхивало множество войн, и потому оставалось много сирот. На досуге я иногда играл с ними. И среди них была девочка… по имени Бань Юэ.

Во время стычек с разбойниками Се Лянь был самым отважным воином, никто не смел вставать у него на пути, даже стоять с ним рядом. Но когда сражение заканчивалось, кажется, кто угодно мог пользоваться его добротой.