Благословение Небожителей. Том 1 (ЛП)

Они совершенно позабыли о том, что их сознание до сих пор соединено с сетью духовного общения, начали бранить друг друга за невезение в игре и снова подрались, шумно обмениваясь тумаками. Игральные кости улетели в неизвестном направлении. Небожители, которые слушали их перебранку в сети духовного общения, так увлеклись, что про себя даже возрадовались: «Вот так захватывающее зрелище, великолепно, просто блеск! Два генерала наконец прилюдно поссорились!» Многие едва не сходили с ума, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех, а некоторые даже принялись колотить по подлокотникам трона в своём небесном дворце, жалея лишь о том, что не могут лично отправиться на место действия и подбодрить сражающихся криками.

И хотя удача, кажется, не слишком благоволила Фэн Синю и Му Цину, каждый из них носил величественный титул Бога Войны, поэтому какие-то дикие оборотни, самое большее, могли причинить им мелкие неудобства и не дать продолжить погоню, но никакой серьёзной опасности из себя не представляли. Се Лянь желал лишь, чтобы Боги Войны поскорее отступились и выбрались из этой передряги, и вместе с тем про себя ликовал, что выбросил кости так удачно, что не наткнулся ни на каких монстров, а сразу повстречал Хуа Чэна. Не замедляя шага, он спросил:

— Ранее я выбросил на тех же костях два. Значит ли это, что только при счёте в две единицы можно увидеться с тобой?

Договорив, принц почувствовал, как странно прозвучал его вопрос — создавалось впечатление, будто он очень хотел увидеть Хуа Чэна. Се Ляню подобное показалось не совсем уместным, однако Хуа Чэн ответил:

— Нет.

Се Лянь ощутил лёгкую неловкость, потёр щёку и пробормотал:

— О. Значит, нет. Выходит, я не так понял.

Хуа Чэн, по-прежнему шагая перед Се Лянем, добавил:

— Если ты хочешь увидеться со мной, ты всегда сможешь это сделать, и не важно, какое число выпадет на костях.

От этой фразы Се Лянь сглотнул и забыл то, что хотел сказать.

Но не успел он как следует обдумать, что значили слова Хуа Чэна, когда в сети духовного общения внезапно раздался серьёзный голос:

— Позвольте мне!

Через какие-то мгновения небо над ними прорезала вспышка слепящего белого света, что-то с оглушительным грохотом расколовшейся железной глыбы упало на дорогу перед Се Лянем и Хуа Чэном.

Белое сияние постепенно остыло и померкло, и тогда Се Лянь наконец смог разглядеть, что же свалилось с небес. Путь им преградил косо вонзившийся в землю меч.

Это был длинный изящный клинок, который всё ещё дрожал от падения. Казалось, он был выкован из чёрной яшмы, зловещей и тёмной, но гладкой как зеркало, в котором любой человек, приблизившись, мог увидеть своё отражение. Только самый центр меча был украшен тонкой серебряной линией, тянущейся почти до конца лезвия.

Этот меч носил имя, и звучало оно «Фансинь».

Перед мечом тут же приземлилась чья-то фигура, которая произнесла:

— Это твой меч.

После смерти советника Фан Синя его меч сохранил у себя как трофей наследный принц государства Юнань. И тем, кто сейчас бросил меч, преградив двум шествующим дорогу, был Лан Цяньцю.

По всей видимости, Фэн Синь и Му Цин промахнулись, но вот Лан Цяньцю выбросил верное число. В самом деле, трудно сказать — являлось это его собственной удачей или же так сработала неудача Се Ляня. Наверняка можно сказать лишь одно — хотя оба обладали благородным статусом Его Высочества наследного принца, всё же Лан Цяньцю всегда был намного более везучим, чем Се Лянь.

Хуа Чэн стоял с заведёнными за спину руками, совершенно не изменившись в лице, и лишь слегка шевельнулся, но Се Лянь тут же поднял руку, чтобы остановить его, и тихо сказал:

— Позволь мне.

Лан Цяньцю стоял посреди горной долины, не давая им пройти, и держал в руках свой тяжёлый меч. Он произнёс:

— Я просто хочу сразиться с тобой в полную силу. Итог не важен, даже если ты меня убьёшь, я не нуждаюсь ни в каком возмещении потерь. Также мне без надобности, чтобы ты просил Владыку о низвержении. Ты обучал меня искусству фехтования, и вовсе не обязательно, что у тебя не получится меня одолеть. Почему ты не желаешь сражаться со мной?

Не требовалось говорить этого вслух. Се Лянь и без того знал, что Лан Цяньцю будет сражаться в полную силу. Но если так, то и у Се Ляня не останется выбора — ему придётся ответить тем же. Таким образом выходило, что каков бы ни был итог сражения, Се Лянь не желал бы этого лицезреть. Но если не сразиться с ним, Лан Цяньцю никогда не согласится на примирение.

Поэтому, после долгого молчания, Се Лянь медленно кивнул:

— Хорошо.

Он сделал несколько шагов, подошёл к мечу и выдернул его из камня. После тихо сказал:

— Ты сам этого захотел.

Спустя сотни лет Фансинь наконец вернулся к хозяину.

Меч издал глухой звон в руках Се Ляня. От протяжного стона меча у Хуа Чэна, который стоял неподалёку, яркий блеск в глазах сделался и вовсе белоснежным.

Взяв в руку меч, Се Лянь взмахнул им и направил лезвие к земле. Затем холодно произнёс:

— Независимо от итога этой битвы, не пожалей о принятом решении.

Лан Цяньцю громко воскликнул:

— Ни за что не пожалею!